Смерть в Лиссабоне - [14]

— Это что, пособие «Как стать группенфюрером СС»?

Лерер махнул сигарой.

— Мое звание — лишь доказательство правильности моих мыслей, но не конечная цель. Вот маленький пример. Вы обыграли меня в покер, потому что конечная ваша цель превосходила мою. Адъютант посоветовал вам проиграть, потому что я люблю выигрывать. Но вы хотели остаться в Берлине и потому выиграли. Моих способностей, как вы продемонстрировали мне, оказалось недостаточно, чтобы выиграть схватку с вами.

— Но в конечном счете вы выиграли. Ведь я нахожусь здесь. Вы потеряли некоторую сумму, только и всего.

Лерер растянул губы в улыбке. Глаза его блестели от выпитого, от веселого сознания своего триумфа.

— Возможно, вы преувеличиваете свое значение для меня, — сказал он. — Не стоит. Конечная моя цель вас не касается.

«Если не считать, что она связана со мной», — подумал Фельзен, но сказал лишь:

— Наверное, мне стоит заиметь свою собственную конечную цель.

— Об этом-то я и толкую, — сказал Лерер, пожав широкими плечами.

— Эта русская кампания… — начал было Фельзен, но Лерер остановил его движением руки.

— Умственные способности следует напрягать постепенно, — сказал он. — Разрешите задать вам один вопрос. Что произошло прошлым летом в небе над Англией?

— Я не уверен, что написанное в «Беобахтер» или в «Двенадцатичасовом листке» соответствует действительности.

— Ну а соответствует ей то, — сказал Лерер, наклоняясь над столом, и докончил почти шепотом: — Что мы это крупнейшее сражение в воздухе просрали. Геринг утверждает обратное. Но нам всем известно, насколько он далек от действительности.

— Простите?

— Ничего, — сказал Лерер и, согнувшись, рыгнул. — Мы продули крупнейшее воздушное сражение. Как вы расцениваете это?

— Но почти два месяца нас в Берлине не бомбят.

— Ох уж эти мне берлинцы, — с досадой сказал Лерер. — В том числе новоиспеченные, вроде вас… Господи боже мой, поверьте, что сражение это мы просрали. А теперь оцените этот факт.

— Следует признать, что мы лишились прикрытия.

— На западе и с воздуха.

— Так что если лишиться прикрытия еще и на востоке…

— Достаточно. Думаю, что кое-что вы себе уяснили.

— Но что нам Англия, если нас разделяет пролив? — сказал Фельзен. — Англичане не представляют для нас угрозы.

— Я не пораженец, — проговорил Лерер. — Нет, нет и еще раз нет. Но выслушайте меня. Мы дали им улизнуть в Дюнкерке. Ударь мы на побережье, и мы с вами теперь ужинали бы в Лондоне и горя бы не знали. Но англичане упрямы. И у них есть дружок по ту сторону Атлантики. Сильнейшая экономика в мире. Фюрер этого не признает, но это так.

— Может быть, мы объединим наши усилия и совместно разобьем большевиков.

— Идея, конечно, оптимистическая. Но есть и другая. — Лерер поставил рюмку и закусил сигару. Потом хлопнул рукой по столу и сказал: — Соединенные Штаты и Англия. — Вынул изо рта сигару и прошептал: — Россия. А все, что остается в середине, — это тоненькая колбасная шкурка.

— Ну, это уж чистая фантастика, — сказал Фельзен. — Вы не учитываете…

Лерер захохотал.

— Вот что бывает, когда напрягаешь мозги. Додумываешься до не очень приятных вещей!

— Неужели вы в это верите?

— Конечно не верю. Просто в голову пришло. Не мучьте себя этой мыслью. Мы выиграем войну, и вы займете видное место в обществе в качестве одного из влиятельнейших предпринимателей Пиренейского полуострова. Конечно, если я не ошибся в вас и вы не окажетесь круглым дураком.

— А если мы потерпим поражение, о возможности чего вы только что сказали?

— Если вы останетесь в Берлине и будете слушать берлинцев, вас размажут по стенке. Но на краю континента вы останетесь невредимы и катастрофа не коснется вас.

— В таком случае у меня есть все основания поблагодарить вас, герр группенфюрер.

Лерер поднял рюмку:

— Успехов вам!

Они выпили почти полбутылки коньяку, после чего выбрались на воздух. Вечерняя свежесть заставила Лерера съежиться на заднем сиденье «мерседеса» и задремать, свесив голову на грудь. Фельзен же, прислушиваясь к его мерному сопению и посвистыванию носом, пытался осмыслить их разговор, но это было головоломкой: слишком мало информации. И вскоре щека его тоже уютно прижалась к кожаному сиденью.

Очнулись они в центре Берна на Бундесплац. Лерер был пьян и злился. Миновав здание парламента и Национального банка, они пересекли площадь и подкатили к «Швайзерхофу». Швейцар и двое рассыльных помогли припарковать машину.

Номера их были на разных этажах, и в лифте Лерер сказал Фельзену, что у него дела и вечером Фельзен может быть свободен.

— Вам следует ознакомиться вот с этим, — сказал он, доставая из портфеля папку.

— Что это?

— Ваше расписание. Завтра я чуть свет уезжаю в Берлин. У вас могут возникнуть вопросы. Подготовьте их. Спокойной ночи.

Наполняя ванну, Фельзен изучил расписание: первым значился визит в Национальный банк Швейцарии. Он принял ванну, так и не прогнавшую его сонную одурь. Вытеревшись, он оделся и вышел на улицу проветриться. Не прошло и нескольких минут, как он окоченел. Привокзальный бар манил теплом, и внутри его он углядел шофера Лерера.

Заплатив за две кружки пива, он присоединился к шоферу.

— Завидую я вам, — сказал Фельзен, сдвигая кружки. — Завтра к вечеру будете в Берлине.