Смерть в конце тоннеля - [7]

— Белая лошадь! — завопила Конни. — Вон там!

— Я тоже буду играть, — сказала Сьюзи. — Только шепотом. Пусть у тебя будет пять очков за эту лошадь, если хочешь.

— Ладно! — согласилась довольная Конни.

— А ну-ка, заткнитесь! — приказал Берт.

— Пусть поиграют, дорогой, — заступилась за дочерей Элис.

— Мы опаздываем, — отрезал Берт.

На ленч они остановились в придорожной закусочной, где им в машину принесли гамбургеры и молочные коктейли.

Перед тем как приняться за еду, Берт Шолл проверил по часам и счетчику, укладываются ли они во время. Он всегда так делал.

— У нас приличная скорость, — объявил он. — Теперь мы на шоссе и нагоним упущенное.

Проглоченный наспех гамбургер осел у него в желудке тяжелым комом. В дороге он вечно страдал от несварения. Допив коктейль, Берт поставил стакан на поднос и стал смотреть на Сьюзи, которая как раз направлялась в туалет. Ветер трепал ей юбку, открывая выше колен крепкие, сильные ноги, рыже-золотые волосы переливались под солнцем. Да, Сьюзи ничего себе девочка. Если забыть, что она твоя дочка, то, пожалуй, можно было бы и свистнуть, чтобы она обернулась.

Он вдруг вспомнил о хлыщах, которые учились в ее школе, и невольно стиснул тяжелый кулак. Пусть только попробуют что-нибудь с ней сделать! Он с удовольствием убьет любого, кто посмеет ее коснуться. Но в последнее время с детьми стало трудно, потому что они повзрослели. Стали страшно скрытными. Молчат, и ничего от них не добьешься. Никогда ничего не расскажут, не спросят совета. Ведут себя так, будто ты тупой лакей.

Сьюзи еще не было, а Берт уже вовсю жал на сирену, призывая официантку забрать поднос. Девушка подошла, нарочно не торопясь.

— Вам нужно было мигнуть фарами, мистер, а не сигналить.

— А ну-ка, забери поднос, сестренка, да шевелись. Денег здесь ровно. Чаевых ты не заработала. Слишком медленно ходишь.

Она оскалилась:

— Ой! Моя жизнь разбита. Я потеряла целое состояние, не иначе.

Берт свирепо развернулся и рванул на шоссе, не глядя по сторонам и не обращая внимания на отчаянный рев грузовика, который мчался по главной дороге. Трейлер стал огибать его почти впритык, так что Берту пришлось затормозить. Но затем он сразу дал газу и припустил вслед за обидчиком, сжимая руль, выпятив челюсть и сузив бледно-голубые глаза. Пришлось увеличить скорость до восьмидесяти, чтобы грузовик перестал удаляться.

— Осторожно! — заволновалась Элис.

— Здесь я веду машину, — прорычал Берт и вильнул на крайнюю левую полосу. Выскочив вперед, подрезал грузовик и прибавил еще. Трейлер остался далеко позади, но время от времени еще мелькал в зеркале. — Будет знать, — самодовольно заметил Берт.

Потом грузовик совсем исчез из вида, то есть безнадежно отстал, что означало полную победу Берта. Затем они также обогнали черный «форд», двигавшийся по средней полосе.

Впереди маячила голубая машина. Поток транспорта на встречных полосах представлял собой размытое пятно. Вдруг от этого тумана отделился открытый голубой «кадиллак». Он взлетел над бордюром, зарылся носом в разделительный газон, отчего его подбросило еще выше, и затем, медленно, как в кино, перевернувшись в воздухе, полетел прямо на них.

Берт резко затормозил и попытался увернуться, но только врезался в борт черного «форда». Детей на заднем сиденье бросило вперед. Элис закрыла лицо руками. Голубой «кадиллак» навис над ними, и Берту на долю секунды показалось, что он успеет проскочить под ним. Он нажал на газ и одновременно с этим понял, что не успеет.

Глава 3

За полчаса до того, как на новом шестиполосном отрезке дороги длиной в сто миль, построенном три года назад, должна была случиться самая крупная в его истории катастрофа, Кэтрин Аллер вышла из придорожного ресторана. Она вышла и направилась вдоль шоссе в автосервис, чтобы забрать свой новый «форд».

Это была высокая женщина лет двадцати восьми, с необычной прической. Густые светло-каштановые волосы она заплетала в косу и укладывала вокруг головы. Несмотря на тонкие и правильные черты, ее лицо казалось несколько бесцветным и невыразительным. Толстая коса на голове, наоборот, живо блестела и переливалась. На Кэтрин был бордовый костюм, туфли на низком каблуке, а в руке — большая серая сумка из кожи ящерицы. Пусть сзади ее костюм измялся от долгого сидения за рулем, а туфли не подходили к костюму, это никак не портило общего впечатления элегантности и холодного совершенства. Дорогая, отлично скроенная одежда выгодно подчеркивала ее стройную фигуру, и прическа ей шла. Весь ее вид говорил о том, что это особа самоуверенная, деловая, строгая, однако не лишенная тонкого шарма.

— Почти готово, мэ-эм, — сообщил служащий. — Через минуту спустим вам машину на лифте.

Поблагодарив его, Кэтрин прошла в офис. Там взяла со стойки карту, развернула ее и определила свое местонахождение. Она планировала сделать сегодня остановку засветло, а завтра уже в полдень прибыть в Филадельфию. Там снимет недорогой номер в гостинице на время, пока не найдет маленькую меблированную квартиру. На более отдаленное будущее Кэтрин не загадывала, но знала, что рано или поздно у нее непременно появится работа. Благодаря щедрости Уолтера она может не торопиться с поиском места. Благодаря его щедрости и ее собственным сбережениям. Впрочем, слово «щедрость» имело горький привкус. Кэтрин вспомнила, как ее подмывало разорвать чек на мелкие клочки. К счастью, не сделала этого. Сумма была солидной. Она и не подозревала, насколько солидной, пока не нашла этот чек у себя в сумке после той последней сцены.