Смерть в Кесарии - [50]

– Нет, я вовсе не об этом. Ты будешь слушать, или нет? – нетерпеливо спросил Гофман.

– Да слушаю я, слушаю… – проворчал Розовски. – Сам не знаю почему…

– Так вот, учение о реинкарнации не противоречит взглядам некоторых каббалистов, не в этом суть конфликта, а в том, что речь шла именно о лжемессии и еретике Шабтае Цви. Рабби Ицхак Лев Царфати попытался сгладить конфликт. На первых порах это ему удалось. Но вскоре отношения цфатских каббалистов с новоявленным мессией вновь обострились. Дело в том, что Давид Сеньор, как оказалось, занимался в Цфате не только высокой, но и практической каббалой. «Практическая каббала» – это магия, – пояснил профессор. Натаниэль Розовски кивнул и ничего не сказал. На лице у него явно отражались скука и разочарование. Словно не замечая этого, профессор продолжал: – Как сказано в документах, «он говорил заклинания, смешивал краски, предсказывал будущее». Не очень ясно, кстати говоря, вот, например – «смешивал краски»… Что имеется в виду?

– Уж не живопись ли? – лениво предположил сыщик.

– Что ты, нарушить запрет на изображение… – Давид столь выразительно замахал руками, что Натаниэлю на миг, по-настоящему, стало стыдно. Потом он просто разозлился, но промолчал.

– Вряд ли это возможно, – не замечая его раздражения, продолжил Гофман. – Даже для еретика, подобного Давиду Сеньору. Видимо, речь идет о каком-то виде магии, не знаю. Или об алхимии. Некоторые из каббалистов занимались ею, например, Леви бен-Бецалель из Праги… Впрочем, это неважно, не исключено, что о бен-Бецалеле это всего лишь легенды, как и легенда о Големе, которого он, якобы, создал в Праге… Важно другое. Не то, чтобы раввины осуждали эти занятия, но, во всяком случае, это считалось недостойным истинного мудреца. Видишь ли, практическая каббала – это что-то вроде белой магии. А учителя высокой каббалы считали, что грань между белой магией и желанием обратиться к темным силам слишком тонка и лучше благочестивым людям держаться от нее подальше… Какая-то темная история, имевшая место там, заставила их вновь выступить против Давида Сеньора. На этот раз они добились того, что в синагоге Бейт-Давид, в присутствии уважаемых горожан и всех раввинов Давид Сеньор был отлучен от общины и обречен на изгнание. Далее судьба Давида Сеньора кроется во мраке неизвестности. Одни ученые считают, что он отправился на юг, в Египет, там принял мусульманство (подобно своему кумиру Шабтаю Цви) и благополучно скончался. И что в Египте до сих пор живут некоторые потомки его и его немногочисленных последователей. По мнению других, Давид Сеньор уехал в прямо противоположном направлении – на север, в Восточную Польшу, где, среди местных евреев, оставалось множество тайных шабтианцев. В таком случае, он, скорее всего, погиб во время Уманьской резни, устроенной гайдамаками, – Гофман замолчал.

– Все? – спросил Натаниэль. Спросил несколько разочарованно. Его, против желания, начинал увлекать рассказ профессора. Все это походило на волшебную сказку и совсем не напоминало то, с чем сталкиваться Натаниэлю приходилось ежедневно: мошенничество, слежки мужей за женами и наоборот, подлоги и тому подобное.

Гофман докурил, наконец, сигарету, вернулся к своему креслу и сел напротив сыщика.

– Теперь самое главное, – сказал он, почему-то понизив голос. – После провозглашения херема, перед тем, как уйти в изгнание, Давид Сеньор передает раввинам послание и написанную им книгу. С этой книгой связана самая загадочная и темная страница в истории несостоявшегося мессии Давида Сеньора, – Давид Гофман сделал паузу, чтобы оценить реакцию товарища. Лицо Розовски, при всей его заинтересованности было абсолютно непроницаемым. – В послании говорилось, что он прощает своих гонителей, считая недостойным потомка царя Давида (это утверждение, кстати, было сделано им в первый и единственный раз) унизиться до вражды с ограниченными и невежественными людьми. Мало того, в своем прощении он готов поделиться с ними самыми сокровенными знаниями, обретенными им за последние годы. И для этого он передает раввинам Бен-Ари, Бар-Коэну и Царфати книгу, раскрывающую суть его собственной природы. Книгу «Сефер ха-Цваим». Это, разумеется, не подлинное название, так назвали книгу впоследствии. Она очень своеобразно оформлена – отдельные буквы окрашены разными красками. Таким образом автор, видимо, стремился привлечь внимание читателя к самым важным своим мыслям… Естественно, раввины пожелали прочесть эту книгу. Первым ее прочел Ицхак Лев Царфати. Книга вызвала его недоумение, он заявил, что никогда в жизни не читал подобной бессмыслицы. Но, выполняя просьбу пославшего, он передал книгу двум другим раввинам: Бен-Ари и Бар-Коэну. Сначала скончался Бен Ари, потом – Бар-Коэн.

– При каких обстоятельствах?

– И тот, и другой, по очереди, были найдены мертвыми, а перед ними лежала книга «Сефер ха-Цваим». Раскрытая, заметь, на последней странице. Тогда-то и поползли слухи о том, что, якобы, на книгу свою Давид Сеньор, перед уходом наложил проклятье, так что тот, кто прочтет эту книгу целиком, немедленно умрет.

– Бред, – фыркнул Розовски. Он был явно разочарован рассказом.