Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке - [17]

– Эвелин! – воскликнула леди Аллейн. – Идите, присядьте, моя дорогая, это ваш триумф! Моя внучка сказала мне, что это лучший из всех балов. Все твердят то же самое.

– Я очень благодарна вам. В наше время ничего не возможно предсказать заранее.

– Разумеется, не возможно. В прошлый вторник на балу у Гейнскоттов к часу ночи остались только три их дочери, несколько пар, не решившихся сбежать, да еще моя Сара с партнером, которого я удерживала там, терроризируя его. Конечно, у них не было Димитри, и, должна признать, он просто волшебник. Боже мой, – промолвила леди Аллейн, – да я сама вовсю наслаждаюсь.

– Я так рада!

– Надеюсь, ты тоже довольна, Эвелин. Говорят, секрет настоящей хозяйки бала заключается в том, чтобы наслаждаться на своих собственных вечерах. Я никогда так не считала. Мои приемы всегда были для меня настоящим кошмаром, а я не желала признавать, что они не удавались. Но приемы всегда так изматывают. Ты, наверное, не согласишься приехать к нам в Дейнз-Корт и превратиться на уик-энд в благодушное домашнее животное?

– О, – вздохнула леди Каррадос, – если бы я могла!

– Поедем!

– Именно это посоветовал мне и Дэниэл Дэвидсон – провести некоторое время бездумно, как домашнее животное.

– Тогда решено.

– Да, но…

– Вздор! Кстати, вон там ведь Дэвидсон, не так ли? Тот смуглый колоритный джентльмен, что беседует с Люси Лорример. Слева от меня?

– Да.

– Он умен? Похоже, все только к нему и обращаются. Надо будет как-нибудь показать ему мою ногу. Если ты не пообещаешь приехать, Эвелин, я позову его сюда и устрою сцену. А вон и Банчи Госпелл, – продолжала леди Аллейн, бросив быстрый взгляд на дрожащие пальцы хозяйки. Ой, да ведь это Агата Трой вместе с ним!

– Художница? – рассеянно обронила леди Каррадос. – Да, Бриджи знает ее. Трой собирается писать ее портрет.

– Она набросала эскиз портрета моего сына Родерика. Поразительно хорош!

Лорд Роберт, с огромной белой манишкой, немного напоминающий мистера Пиквика, с сияющей улыбкой подошел к ним под руку с Трой. Леди Аллейн усадила художницу на скамеечку возле себя. Ее очаровали короткие темные волосы, длинная шея и свободная грация Трой. Уже в который раз леди Аллейн пожалела, что это не невестка сидит у ее ног. Именно такую жену она желала бы для сына и, как ей верилось, такую выбрал бы и он сам. Леди Аллейн досадливо потерла нос. «Если бы не то злосчастное дело!» – подумала она. А вслух сказала:

– Мне так приятно видеть вас, дорогая. Я слышала, ваша выставка имеет огромный успех.

Трой искоса посмотрела на нее и любезно улыбнулась.

– Интересно, кто из нас больше удивлен этой встречей. Я ведь вырвалась из затворничества, чтобы вывезти в свет свою внучку.

– А меня привел Банчи Госпелл, – промолвила Трой. – Я так редко бываю нарядной и беззаботной, что, пожалуй, мне это нравится.

– Вообще-то Родерик тоже собирался прийти, но у него одно запутанное дело, и ему уезжать на рассвете.

– О, – обронила Трой.

Лорд Роберт горячо обратился к леди Каррадос.

– Великолепно! – воскликнул он, повысив голос до фальцета, чтобы перекричать оркестр. – Великолепно, Эвелин! Сто лет!.. не получал!.. такого наслаждения! – Он встал на колени перед леди Каррадос и потянулся к ее уху. – Ужин! – пискнул он. – Скажите, что пойдете на ужин со мной! Примерно через полчасика. Согласны?

Она с улыбкой кивнула. Банчи уселся между леди Каррадос и леди Аллейн и легонько, дружелюбно похлопал каждую из них по руке. При этом рука его наткнулась на сумочку леди Каррадос. Та быстро отдернула ее. Он же, восторженно улыбаясь, глядел в зал, казалось, напрочь забыв обо всем.

– Шампанское! – воскликнул сэр Роберт. – Непревзойденная вещь! Я не пьян, мои дорогие, но, с гордостью признаюсь, слегка возбужден. То, что в наше время, кажется, мило именуется «навеселе». О, как поживаете? Здесь великолепно, не правда ли?

Проходившие мимо генерал и миссис Хэлкат-Хэккетт поклонились. Их улыбающиеся губы беззвучно шевельнулись в знак согласия. Они сели между леди Аллейн и сэром Дэниэлом Дэвидсоном, который беседовал с леди Лорример.

Люси, вдовствующая маркиза Лорример, была величественной дамой лет восьмидесяти. Она любила шали и драгоценности, была сказочно богата и весьма эксцентрична. Сэр Дэниэл лечил ее от люмбаго. Сейчас она что-то настойчиво и бестолково говорила ему, а он восхищенно внимал.

– А вот и Дэвидсон! – обрадовался лорд Роберт. – И Люси Лорример! – Привскочив с пружинистой легкостью, он отвесил в их сторону два маленьких поклона. – Как ваше здоровье, Люси?

– Что?! – громко крикнула та.

– Как ваше здоровье?

– Занята! Я думала, вы в Австралии!

– Почему?

– Что?!

– Почему?

– Не перебивайте! – осадила его Люси. – Я разговариваю!

– В жизни там не бывал, – пожал плечами лорд Роберт. – Эта женщина ненормальная. Чета Хэлкат-Хэккеттов неловко улыбнулась. Люси Лорример перегнулась через Дэвидсона и гаркнула:

– Не забудьте о завтрашнем вечере!

– Кто? Я? – изумился лорд Роберт. – Нет, конечно.

– В половине девятого ровно!

– Знаю. Хотя, как вы могли думать, что я в Австралии, если…

– Я не разобрала, что это вы! – прокричала Люси Лорример. – Смотрите, не забудьте! – Оркестр умолк так же внезапно, как и заиграл, и ее голос разорвал наступившую тишину: – Это будет не первый раз, когда вы меня подводите!