Смерть в аренду - [56]

– Да. Сдается мне, что вы проявляли несколько больший интерес к Баллантайну, чем явствовало из ваших слов в Брайтоне в тот вечер.

Лорд Бернард засмеялся.

– Боюсь, вы попали пальцем в небо, – сказал он. – Да, это портрет Мэри Баллантайн. Но вы сами видите, что он был написан несколько лет назад. По сути дела, я не видел ее с тех пор, как она вышла замуж, или даже раньше. Нет, если вы ищете ревнивого любовника, на которого можно повесить убийство, то, боюсь, вам нужно искать в другом месте. Картина здесь только как произведение искусства.

– А надпись? – спросил Маллет.

– Ах, надпись? Но она служит подтверждением моих слов! Скажу вам, инспектор, это ее собственный выбор. Я заказал портрет Руайону, потому что – если не вдаваться в подробности – был влюблен в нее или настолько близок к этому, что суть не меняется. Она заказала рамку и прислала мне с теми строками внизу. С тех пор я никогда не имел с ней никаких дел. – Он широкими шагами пересек комнату и, стоя перед картиной, негромко продекламировал строки и продолжил: – Они прекрасны, не правда ли? Их вполне мог бы написать отчаявшийся любовник своей возлюбленной. Но когда женщина пишет подобное о себе, когда ставит себя на такого рода пьедестал, – нет уж, увольте! «Дать больше ей, чем требует она»! Ну и ну! Какое право имеет какая-либо женщина требовать от мужчины подобного отношения к себе? Я думаю, не правы поэты, вдалбливающие такие идеи в головы дамам, поскольку те начинают торговать своей женственностью, но как здравомыслящая женщина…

Он резко остановился в пылу своей тирады, и выражение его лица сразу изменилось.

– Женщина! – воскликнул он. – В Брайтоне была женщина, не так ли? Девушка, сияющая от счастья? Инспектор, но вы ведь мне не сказали, что конкретно прервало меня на полуслове в тот вечер. Вы можете вспомнить?

– Прекрасно помню, – ответил Маллет. – Вас перебил ваш брат, увидевший хорошенькую девушку на танцевальной площадке ниже того места, где мы сидели.

– Так почему же вы не упомянули сразу? В этом ключ к разгадке, – сказал лорд Бернард с нарастающим волнением. – Теперь я все вижу. Мы сидели на балконе и наблюдали за сонмищем престарелых дам в обществе своих жиголо, и вдруг появилась она. Я вижу все это как наяву.

– Значит, вы вспомнили? – нетерпеливо спросил инспектор.

Лорд Бернард вернулся к своему завтраку на столе и аккуратно расставил стулья.

– У себя в Скотленд-Ярде вам приходится воссоздавать картину преступления? – спросил он. – Я подумал, что, если мы воссоздадим обстановку того вечера, всплывет то, что было у меня на уме. Не могу обещать, но по всем правилам должно. Так, посмотрим, вы сидели посередине, верно? Я там, а мой брат слева. Этот стул оставим для него. Вам придется исполнять две роли, если вы не против. Не закурите ли сигару для полноты иллюзии? Не возражаете? Очень хорошо. Нам нужно представить, что мы сидим в гостинице «Ривьера» и балкон заканчивается примерно там, где край ковра. Правильно?

– Абсолютно.

– Хорошо. А теперь напомните мне, и мы посмотрим, что получится. С чего мне начать?

– «Я всегда не доверял Баллантайну», – произнес Маллет. – «Почему – сказать трудно».

– «Думаю, проблема в его одежде», – подхватил лорд Бернард.

– «В одежде?»

– «Одежда Баллантайна отчетливо говорила о нем нечто такое, что мне не нравилось».

– «Безусловно, богатый человек может носить то, что ему симпатично».

– «Да, но зачем стремиться всегда быть слишком хорошо одетым? Или, я бы сказал, разодетым. Он производил на меня впечатление человека, одевавшегося для какой-то роли».

– «Ты не так часто его видел», – возразил Маллет низким голосом, стараясь как можно точнее подражать лорду Генри.

– «Я постоянно сталкивался с ним, например, на скачках».

– «Естественно, он одевался по случаю, а кто не делает этого?» – продолжил Маллет-Гавестон.

– «Да, но я имею в виду не только скачки. – Лорд Бернард начал говорить быстрее, все больше и больше оживляясь. – Разве ты не помнишь, как возил нас в его загородный дом на спектакль, поставленный его служащими? Он был похож черт знает на кого» – или что-то в этом роде – «и это напомнило мне…»

Его игра была настолько убедительной, что Маллет тоже увлекся своей ролью.

– «Черт возьми! – с энтузиазмом воскликнул он. – Наконец-то появилась хорошенькая там внизу».

Его рука, театрально простертая, указывала не вниз, как полагалось по правилам, а прямо на дверь впереди него. И словно в ответ на магическое заклинание она открылась, и на пороге появилась прозаическая фигура дворецкого.

Последний относился к людям дипломатического склада, чье достоинство было не так просто поколебать. Только едва заметно вскинутые брови свидетельствовали, что в ситуации, представшей перед ним, было что-то необычное. И рот он открыл лишь для того, чтобы спросить:

– Вашей светлости еще понадобится машина?

– Ах, ступайте, Уотерз! Ступайте! – прорычал хозяин и разразился смехом.

Что касается Маллета, то он почувствовал себя в весьма глупом положении. Его выставили на посмешище, и он очень сомневался, послужило ли это какой-либо цели. А лорд Бернард, продолжая смеяться, оттолкнул назад стул и встал на ноги.