Смерть в аренду - [38]

– А потом?

– Потом я вернулся домой пить чай.

– Что вы имеете в виду, говоря «домой»?

Фэншоу поморщился.

– Это весьма условно, инспектор, – пробурчал он. – Да, вы правы, конечно. У меня сейчас нет дома. Я имел в виду квартиру моей сестры.

– В Дейлсфорд-Корт-Мэншнз?

– Да. Я знаю, что вы собираетесь сказать. В пределах двухсот метров от Дейлсфорд-Гарденс. Странно, не так ли? – Он улыбнулся, словно оттого, что это совпадение его повеселило.

– А потом?

– Потом я собрал вещи и уехал за границу.

– В тот же день?

– Конечно. Точнее, в тот же вечер. На пароходе из Ньюхейвена в Париж. Там живет моя дочь.

Маллет совершенно спокойно выслушал эту информацию, а Франт, едва сдерживая себя, со свистом выдохнул. Фэншоу повернул голову и посмотрел на него, подняв брови, но ничего не сказал.

Инспектор вновь привлек его внимание, спокойно спросив:

– Каким классом вы путешествовали?

– В Сити я купил билет в третий класс в оба конца, прежде чем отправиться… к человеку, о котором мы говорили, – последовал ответ. – Комфорта там никакого, но нищим привередничать не приходится.

– Не отметили ли вы кого-нибудь конкретно из путешествовавших в первом классе?

Фэншоу резко выпрямился.

– Послушайте, – сказал он несвойственным ему жестким тоном, – я уже говорил вам, что меня не интересуют задачи, стоящие перед правосудием, если они призваны покарать за убийство… Баллантайна. – Он с лютой ненавистью процедил сквозь зубы это имя. – Если бы я мог чем-то помочь в розыске джентльмена, называвшего себя Колином Джеймсом, то не стал бы этого делать. Если бы имел возможность пожать ему руку за содеянное, то воспользовался бы ею.

Настала очередь Маллета проявить спокойствие.

– Очень хорошо, – невозмутимо произнес он. – Если это ваша позиция, я не буду настаивать. Полагаю, вы можете сказать мне, где именно купили билет.

– Конечно. У Роусона в Корнхилле. Там меня знают.

– Благодарю вас. А в Париже, как я понимаю, вы останавливались у своей дочери?

– Да. Она живет в Пасси. – Фэншоу назвал адрес.

– Вы отправились туда сразу же по прибытии в Париж?

– Нет, конечно. В Париж прибывают ни свет ни заря, и в столь ранний час невозможно явиться к кому-нибудь, когда тебя не ждут. Остаток ночи я провел в отеле недалеко от вокзала – отвратительное место, но это лучшее, что я мог себе позволить. Забыл, как он называется.

– Случайно не отель «Дю Плесси»?

– Точно нет. Никогда не слышал такого названия.

Маллет полминуты хранил молчание. Потом произнес:

– И это все, что вы намерены сказать нам, мистер Фэншоу?

– Это все, что я могу сказать вам, инспектор Маллет.

– Тогда всего доброго.

– Всего доброго. А детективы будут отозваны?

– Ничего не могу обещать.

После ухода бывшего банкира в комнате на некоторое время воцарилась тишина. Стенографист собрал свои записи и удалился расшифровывать стенографию допроса. Маллет сидел, уставившись в блокнот на рабочем столе, машинально дергая себя за усы, в глубоком раздумье. Наконец он обратился к Франту:

– Ну, так что вы о нем скажете?

– Как видно, очень честолюбивый человек, – ответил сержант.

– Честолюбивый? Хм, да, и даже гораздо более того. Но вы правы, Франт. Он в самом деле очень тщеславен. Ясно, что тюремная жизнь ущемила его тщеславие больше, чем что-либо еще. Вам не приходило в голову, Франт, что все убийцы исключительно тщеславны? А как иначе, если кто-то полагает, что его личные интересы и условия важны настолько, чтобы оправдать убийство человека.

– Тогда вы думаете…

– Нет, не думаю. Во всяком случае, пока. Он нам не сказал ничего такого, что заставляет усомниться в его полной невиновности, и никакие присяжные в Англии не признают его виновным на основании этого. Так что в любом случае наше личное мнение не в счет.

– Мое личное мнение, чего бы оно ни стоило, – сказал Франт, – заключается в том, что Фэншоу был в сговоре с Джеймсом. Я представляю себе это так: Джеймс по той или иной причине выдает себя за… Джеймса. Он живет под этой личиной, по всей видимости, с августа и уж точно в течение месяца. Он заводит знакомство с Баллантайном, о чем можно судить по письму в банк. Все это время он ждет освобождения Фэншоу из тюрьмы. Он снимает дом через давнего друга Фэншоу и нанимает слугой человека, прежде работавшего у этого давнего друга. Затем, как только Фэншоу выходит на свободу, он заманивает Баллантайна в дом, как в ловушку…

– Сначала избавившись от надежного слуги, – перебил Маллет. – Зачем?

– Это вполне естественно. Он не хочет, чтобы в убийстве был замешан третий человек. Полагаю, он мог доверять ему до определенного предела и не настолько, чтобы раскрыться перед ним в отношении своей внешности, но сделать его соучастником преступления – другое дело.

– Понятно. Продолжайте.

– На чем я остановился? Он заманивает Баллантайна в свой дом, где уже скрывается Фэншоу. Вместе они убивают его, уходят порознь, плывут во Францию на одном и том же пароходе, но из осторожности в разных классах.

– Если ваша версия верна, – возразил инспектор, – она не учитывает один весьма странный факт. Зачем Фэншоу, вступившему в сговор с Джеймсом, чтобы убить Баллантайна на Дейлсфорд-Гарденс, понадобилось отправиться на улицу Лотбери в пятницу утром и привлекать к себе внимание, угрожая финансисту в его собственной конторе?