Смерть Сталина. Все версии. И ещё одна - [10]
Майский не мог ответить на этот вопрос и передал письмо Молотову. А Сталин получил благожелательные отзывы о палестинских сионистах-социалистах, которых, как оказалось, можно использовать в политических целях для завоевания плацдарма на Ближнем Востоке: они, как выяснилось, преданы коммунистическим идеалам, страстные поклонники Ленина и СССР и недовольны англичанами, давними недругами Сталина.
Майский пробыл в Лондоне в должности посла девять лет. В октябре 1943-го его назначили заместителем наркома иностранных дел и командировали в Каир для подписания документов о восстановлении дипломатических отношений с Египтом. И тут он преподнёс англичанам сюрприз. В Каире он обратился к Гарольду Макмайклу, Верховному комиссару Палестины, с пожеланием посетить Иерусалим и прикоснуться к святым местам. В Иерусалиме располагалась штаб-квартира британской администрации (Англия владела мандатом Лиги Наций на Палестину), и Макмайкл, не подозревая о тайном умысле, пригласил Майского в качестве личного гостя посетить с трёхдневным визитом Палестину. Но затем последовала ещё одна просьба, удивившая Верховного комиссара: замнаркома выразил желание побывать в кибуце и попросил организовать ему встречу с руководителями Еврейского Агентства. Предупредив гостя, что не может гарантировать ему личную безопасность, с большой неохотой Макмайкл позволил ему по пути из Тель-Авива в Иерусалим провести один день в кибуцах, в Кирьят-Анавим и Маале а-Хамиша. Там Майский встретился с Бен-Гурионом и Голдой Меир. Они показали гостю, как выглядят живущие коммуной еврейские сельскохозяйственные поселения.
Единственным известным на сегодняшний день документом о визите Майского в Палестину является сообщение Бен-Гуриона на заседании руководства МАПАЙ; предварительно тот предупредил присутствующих о неразглашении информации, поэтому в партийной печати, предназначенной для «внутреннего пользования», об этой встрече появилось лишь краткое сообщение. На него через полстолетия в израильском журнале «Лебенс-Фраген» ссылался профессор Минц, рассказывая о политике Советского Союза в Палестине в годы Второй мировой войны.
По словам Бен-Гуриона, на обратном пути из Маале а-Хамиша Майский завёл разговор о сионизме и спросил, имеется ли план приёма евреев после окончания войны. Майский подчеркнул, что после Победы на повестке дня остро станет еврейский вопрос и уже сейчас необходимо найти пути для его разрешения. Бен-Гурион ответил, что существует план приёма одного миллиона евреев, на что Майский заметил, что этого недостаточно: «Вы должны быть готовы к цифре 2,5 млн человек».
Информируя руководство МАПАЙ о беседе с заместителем наркома, Бен-Гурион был взволнован и возбуждён. Обещав Майскому подготовить условия приёма иммигрантов, ориентируясь на эту цифру, он не знал, как выполнить обещание, и признался: «Я ошарашен. Мне трудно даже представить, как это подготовить».
Остаётся загадкой, почему в октябре 1943 года Майский заговорил о переселении в Палестину 2,5 млн евреев. Откуда взялась эта цифра? Почему он затеял этот разговор?
Предположим, советское руководство размышляло, что делать с сотнями тысяч бежавших в 1939 году от Гитлера польских евреев, которых польское правительство в изгнании не желало принять обратно. С другой стороны, от 1,2 до 1,4 млн советских евреев (данные разнятся) оказались в глубоком тылу. В эвакуации они жили в бедственных условиях и после окончания войны мечтали вернуться в родные места. Но как их разместить, если жилищный фонд в оккупированных районах находился в руинах? Планировал ли Сталин решить жилищную проблему отправкой польских и советских евреев-беженцев в Палестину? А может, он намеревался вместе с беженцами переправить в Палестину евреев-коммунистов, бойцов Красной Армии, которые помогут создать шестнадцатую советскую республику?
Вопросов множество, но мы должны чётко осознавать: не мог Майский, знавший о политических процессах 30-х годов, на которых даже членов Политбюро обвиняли в шпионаже и сотрудничестве с зарубежными разведками, к тому же имевший грехи молодости (ему время от времени припоминали меньшевистское прошлое) — не мог он по собственной инициативе посетить Иерусалим. Не мог он без поручения Молотова (но и тот в таких вопросах не был самостоятелен) встречаться в кибуце с лидерами сионистов и делать политические заявления. Только один человек мог дать ему такое распоряжение — Сталин. И только он в те дни, когда, за редким исключением, бывшие меньшевики получали пулю в затылок, только он, Верховный Правитель Советской России, мог не только спасти меньшевика Майского от «ежовых рукавиц», но и назначить послом в Англии, затем заместителем наркома, а позже включить в состав советской делегации для участия в Ялтинской и Потсдамской конференциях.
Пока архивы полуоткрыты, можно только гадать, какие мысли витали в голове Сталина, но замнаркома отсебятиной не занимался и «ляпы» не произносил. Он прекрасно знал реалии, существовавшие на тот момент: Палестина — подмандатная территория, контролируемая Великобританией, лимитировавшей еврейскую иммиграцию в Палестину (в год разрешалось въехать 15 тысячам при общем числе за пять лет 75 тысяч, на этом иммиграция прекращалась). Для принятия двух с половиной миллионов беженцев (цифра была названа Майским не «с потолка») Палестина должна была обладать иным статусом, другими словами, не быть подвластной Великобритании. Это понимал Бен-Гурион и руководители МАПАЙ, которых он проинформировал о беседе с высокопоставленным представителем Сталина. Никто не знал, что за этим скрывается и каковы истинные намерения главы советского правительства.
Повесть «Боря, выйди с моря» — продолжение истории одесской семьи, начатой в «Маразлиевской, 5».
Воинская казна Запорожской Сечи не найдена до сих пор. Её безуспешно пытались заполучить Петр I и Екатерина II. По одной версии казна запрятана в Батурино, столице гетмана Мазепы, по другой — в Ростове-на-Дону в подземельях армянского монастыря Сурб-Хач, по третьей — вывезена в Лондон полковником Полуботко и положена на хранение в Королевский банк, по четвертой — вместе с запорожцами, основавшими Задунайскую Сечь, оказалась за Дунаем и после ликвидации Задунайской Сечи вывезена казаками, не пожелавшими стать царскими поданными, в США для создания Миссурийской Сечи. О поисках военной казны запорожцев рассказывается в приключенческом романе Рафаэля Гругмана «Завещание Мазепы, князя Священной Римской империи, открывшееся в Одессе праправнуку Бонапарта».
«Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля» — историческое исследование и остросюжетное повествование: политическая биография двух уроженцев Российской империи, повлиявших на становление современного Израиля, лидера правого лагеря — выдающегося общественного деятеля, писателя, поэта и переводчика Владимира Жаботинского и левого — первого премьер-министра и министра обороны, Бен-Гуриона. В книге рассказывается об их политическом противостоянии, а также об интересах царской, а затем и Советской России в Палестине, о причинах, побудивших Сталина поддержать сионистов, — читателя ждет множество сенсаций, ранее не публиковавшихся. Причастна ли советская разведка к убийству в Иерусалиме графа Бернадота, члена королевского дома Швеции и спецпосланника ООН на Ближнем Востоке? Планировал ли Сталин после войны переселить в еврейское государство 2,5 миллиона советских евреев? Могло ли еврейское государство быть создано в Европе на землях Восточной Пруссии и должен ли Сталин благодарить Бен-Гуриона за отказ от Кенигсберга? Ответы на эти вопросы прозвучат в книге «Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля».
Если бы Паустовский не написал к этому часу «Время больших ожиданий» и не обозначил его двадцатыми годами, то я рискнул бы каждое последующее десятилетие Одессы также называть этим звучным именем. И если в тридцатых по очереди ждали хлеба, ареста и «Веселых ребят», в сороковых — победы, хлеба, ареста и «Тарзана», а в пятидесятых — ареста, освобождения и СВОБОДЫ, радуясь ей, как в известном анекдоте еврей, впустивший и выпустивший по совету ребе из своей квартиры козла, то в шестидесятых — точнее на заре их, в Одессе ждали квартиры, футбола и коммунизма.
Четыре ключевые фигуры советской истории, люди, определившие развитие страны и игравшие чужими судьбами. Все они плели тонкие нити политических интриг и сами пали жертвами заговоров. Тиран, на совести которого миллионы жертв. И его преданный соратник Хрущёв, участник ночного застолья, завершившегося инсультом Хозяина. Всесильный руководитель советских спецслужб Лаврентий Берия, головой поплатившийся за попытки преждевременных реформ. И осуществивший многое из его замыслов Горбачёв, первый и последний президент Советского Союза.
Рецензия в «Вечерней Одессе»: http://vo.od.ua/article/30.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.