Смерть приходит в розовом - [24]

— Чтобы ваша боль не оказалась острой, давайте продолжим наш вечер общения, — вдруг предложила она, и мне оставалось лишь теряться в догадках по поводу ее намерений. Было непонятно: то ли она преследовала какой-то свой узкий интерес, то ли не хотела оказаться вновь в одиночестве, а может быть, в ней заполыхало то чувство, что волнует с первого взгляда? Не исключено, в ее ожесточившемся сердце таилась в уголке любовь и сейчас напоминала о себе.

— Вы приглашаете меня в гости? — играл я сцену счастливого удивления.

— Да. Как говорят в таких случаях, на рюмку чая.

— Просто не ожидал, даже и в мыслях не держал, — старался я выглядеть и галантным, и растерянным.

— Бросьте менжеваться, — все же вылезло из нее жаргонное словечко.

Квартира впечатляла. Обставлена дорогой мебелью и напичкана всевозможной бытовой техникой, но сразу рождалось ощущение какого-то неуюта, возможно, от того, что не был продуман интерьер и все сделано с холодным расчетом, но без души.

Со словом «присаживайтесь» она показала мне на кресло, сама же прикатила небольшой раскладывающийся столик. Пара бокалов, бутылка дорогого вина и фрукты в вазе на ножке — вся его сервировка. Было обещано еще кофе, сваренное по какому-то особому методу. Зазвучала легкая музыка, она исходила как бы от стен. Все располагало к пикантному продолжению.

В полумраке комнаты горел лишь настенный светильник, соприкоснулись и звякнули наши бокалы. Но не успели мы даже вдохнуть аромат вина, как дал о себе знать сотовый телефон. Прежде чем подняться на его призывные сигналы, она посмотрела на настенные часы и недоуменно пожала плечами по поводу столь позднего звонка. Вынула аппарат из сумочки, нажала кнопку, посмотрела, с какого номера ее беспокоили, и проговорила:

— Алло! Ты чего не спишь?

Затем внимательно слушала неведомого мне ночного абонента и принялась успокаивать:

— Какого известия ты ждешь? В газетах могут и не напечатать, а узнавать самой не рекомендую, могут засечь. Все нормально, уверена на сто процентов. Ну, не хватились пока, возможно, не велика шишка, — Светлана покосилась в мою сторону и тут же сменила тему: — Была в ночном клубе. Познакомилась с очень интересным молодым человеком. Зовут Михаилом. Он у меня в гостях. Жалко, что поздно, а то мы пришли бы к тебе. Развеялась бы от тяжких дум. А хочешь сейчас с ним поговорить? Познакомишься. Ну, развейся немного, развейся.

Светлана протянула мне трубку.

— Поговорите с ней, пожалуйста, — попросила она и пояснила: — Это та самая подруга, о которой я рассказывала, у нее упадочное настроение.

Я не ведал, о чем вести речь с пребывающей в депрессии женщиной, но трубку взял, решив для начала представиться:

— Алло. Доброй ночи вам. Это Михаил с вами разговаривает.

В ответ не было произнесено ни звука.

Я еще трижды бросал в трубку короткие, как сигнал бедствия, «алло», но со мной не желали общаться. В некоторой растерянности отнял аппарат от уха и только тут посмотрел на дисплей. Обозначенные на нем цифры номера телефона звонившей женщины привели меня в состояние, близкое к шоковому. Я пытался разговаривать с Верочкой. И по тому, что она не проронила ни слова в ответ, можно было сделать вывод, что она была ошарашена не меньше, чем я сейчас. Конечно, голоса бывают схожими, но от этого потрясение, что она испытала, едва ли меньше, и ей наверняка хотелось в эти мгновения, будь крылья, прилететь сюда и либо подтвердить, либо развеять свои подозрения.

— Тишина, возможно, отключился, — я возвратил трубку Светлане.

— Алло! Чего молчишь? — попыталась уже она вытянуть у подруги хоть слово.

Судя по тому, как посерьезнело лицо, ей это удалось. Выражение лица менялось, как узоры в калейдоскопе: то удивление, то недоверие, то растерянность.

— Шутишь, — произнесла она, и было не ясно: то ли выговаривала, то ли спрашивала. — Хорошо, — как-то сразу покладисто согласилась Светлана и пожелала спокойной ночи.

— Вы извините ее, — обратилась она уже ко мне после того, как закончила разговор. — Перед ликом смерти ей не до радостей и развлечений.

Я сочувственно вздохнул.

Мы вновь взяли в руки бокалы, но в наши отношения уже незримо вкралась натянутость. Я не ведал, что сказала напоследок хозяйке квартиры Верочка. Открыла ей глаза на возможный обман? Предупредила, кем я был на самом деле? Сообщила непреднамеренно, не зная, что я уже несколько суток как занесен ее подругой в список несуществующих на этом белом свете. А почему непреднамеренно? А если они сообщницы? О чем Верочка беспокоится, не смыкая ночью глаз? Ждет какого-то известия, и ждет его из газет. А его все нет, потому что пока кто-то не спохватился.

Весь мысленно воспроизведенный мною телефонный разговор ошпарил изнутри догадкой: так это же о моей гибели должно быть напечатано сообщение в газете, а не появилось оно потому, что пока не обнаружили мой труп. Вот начну разлагаться, соседи почувствуют запашок, и тогда все узнают о моей смерти. Несомненно: они сообщницы, и странно, что такая мысль не посетила меня раньше. А теперь ситуация щекотливая. Я для них опасен, так как иду по их следу, дышу им в затылок, и ответа с их стороны следовало ожидать самого решительного и жестокого. Как же это я так «лопухнулся», имея неосторожность делиться всеми фактами и домыслами с Верочкой?! Вот уж не ожидал, что такая скромная, кроткая женщина заложила душу сатане во имя пока неизвестных мне устремлений. Да, ситуация щекотливая, основное сейчас для меня — покинуть квартиру, и как можно быстрее.