Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина - [184]

— Да, — пробормотал Пуаро. — В «Лощине».

— На первый взгляд дело выглядело таким простым и понятным, — продолжал инспектор, — а оказалось все и не так просто, и совсем непонятно.

— Нет, — произнес Пуаро, — не так просто.

— Мы должны учесть, что, возможно, все было подстроено, чтобы впутать Герду Кристоу. Но если это так, почему бы не оставить возле убитого тот самый револьвер, из которого был сделан выстрел, чтобы Герда подняла этот револьвер?

— Она могла бы и не поднимать его.

— Это верно, но даже если бы не обнаружилось ничьих отпечатков пальцев, иными словами, если бы их стерли — все равно Герда оказалась бы под подозрением. А это как раз то, что нужно было убийце, верно?

— Вы так думаете?

Грэйндж пристально посмотрел на него.

— Но… но… если вы совершили убийство, вы обязательно постараетесь навести подозрения на кого-нибудь другого. Разве не так? Всякий убийца сделал бы это.

— Да-а, — протянул Пуаро. — Однако, может быть, мы имеем дело с необычным убийцей. Возможно, именно в этом надо искать ключ к решению нашей проблемы.

— В чем, в чем?

— В том, что это необычный убийца, — задумчиво сказал Пуаро.

Инспектор с любопытством посмотрел на него.

— В таком случае, — произнес он, — что ему было нужно? Чего он — или она — добивались?

Пуаро со вздохом развел руками.

— Не имею представления! Ни малейшего представления! Но мне кажется… хотя очень смутно…

— Что именно?

— Кто-то хотел убить Джона Кристоу, но не хотел впутывать в это дело Герду Кристоу.

— Гм! Но мы же сразу стали подозревать ее.

— О да, но всё оказалось иначе. Когда всплыл еще один револьвер, дело получило совсем иной оборот. За этот промежуток у преступника было время…

Пуаро внезапно остановился.

— Время для чего?

— О, mon ami[195], тут вы меня загнали в угол. Снова я вынужден признать, что пребываю пока в полном неведении.

Инспектор Грэйндж дважды прошелся взад и вперед по комнате. Затем остановился перед Пуаро.

— Я пришел к вам сегодня, мосье Пуаро, по двум причинам. Во-первых, потому, что я знаю вас как человека с большим опытом, который распутал не одну сложную проблему подобного рода. Это главное. Во-вторых, есть еще одна причина. Вы были на месте. Вы были свидетелем. Вы видели, что случилось.

Пуаро кивнул.

— Да, я видел случившееся… Но глаза, инспектор Грэйндж, очень ненадежный свидетель.

— Что вы имеете в виду, мосье Пуаро?

— Глаза видят иногда то, что их заставляют видеть.

— Вы хотите сказать, что все было подстроено заранее?

— Подозреваю, что так. Понимаете, все было как на сцене. То, что я видел, было довольно просто понять: человек, которого только что убили, и женщина с револьвером в руке, из которого и был произведен выстрел. Вот вам то, что я видел. А мы уже знаем, что в этой картине есть подвох. Джона Кристоу убили из другого револьвера.

— Гм! — Инспектор Грэйндж решительно потянул вниз свой повисший ус. — Вы ведете к тому, что другие части картины могут быть тоже обманчивы?

Пуаро кивнул.

— Там было еще три человека… которые, по-видимому, только что появились на сцене. Но это также может быть неверным. Бассейн окружен густой рощей молодых каштанов. От бассейна отходит пять дорожек: к дому, в лес, к цветочной дорожке, к ферме и к дороге.

Все трое подошли к бассейну по разным дорожкам: Эдвард Энкейтлл — верхней из леса, леди Энкейтлл с фермы и Генриетта Сэвернейк от цветочной дорожки за домом. Все трое появились на месте преступления почти одновременно, через несколько минут после Герды Кристоу.

Однако, инспектор, один из трех мог оказаться у бассейна до Герды Кристоу, застрелить Джона Кристоу, удалиться вверх или вниз от бассейна по одной из дорожек, а затем вернуться назад и появиться одновременно с остальными.

— Да, это возможно, — сказал инспектор Грэйндж.

— Есть и другой вариант. Кто-то мог появиться со стороны дороги и, убив Джона Кристоу, уйти той же дорожкой незамеченным.

— Вы абсолютно правы, — согласился Грэйндж. — Кроме Герды, есть еще два других подозреваемых. Мотив тот же — ревность. Это, безусловно, crime passionnel[196]. Еще две женщины замешаны в этой истории. — Немного помолчав, Грэйндж добавил: — Кристоу в то утро ходил к Веронике Крэй. Возник скандал. Она заявила, что заставит его пожалеть обо всем, что он сделал, и что она ненавидит его, как никого на свете.

— Интересно, — пробормотал Пуаро.

— Мисс Крэй недавно из Голливуда, а как я могу судить из газет, они там иногда постреливают друг в друга. Она могла вернуться за своим мехом, который забыла накануне ночью, они встретились. Вспыхнула ссора… она выстрелила, а затем, услышав, что кто-то идет, ускользнула обратно тем же путем.

Чуть погодя, инспектор раздраженно воскликнул:

— И опять у нас все расползается по швам! Этот проклятый револьвер! Хотя… — глаза его заблестели, — она могла убить его из собственного револьвера и оставить другой, взятый из кабинета сэра Генри, чтобы бросить подозрение на кого-нибудь из «Лощины». Вероятно, ей не известно, что можно опознать оружие по нарезке в стволе.

— Как вы думаете, сколько людей осведомлено об этих тонкостях?

— Я спрашивал сэра Генри. Он говорит, что довольно многие знают это благодаря детективным романам. Он назвал новый роман — «Загадка испорченного фонтана», который, по его словам, Джон Кристоу читал в среду. В нем как раз так и опознали оружие убийцы.