Смерть потаскушки - [35]

– Не давите на меня.

Джулия резко отодвинула столик, ваза пошатнулась, и я едва успел подхватить ее. Джулия швырнула на пол одну подушку, а сама легла на спину, вытянувшись во весь рост.

– Вы проворны, – сказала она. – И изящны. Могли бы выступать в нашем ансамбле. Оставьте свои координаты девушке за стойкой. А вы объяснили все это полицейским?

– Нет.

– Почему?

Я решил избавить ее нервную систему от потрясения и не рассказывать про пятьдесят тысяч.

– Потому что им очень нравится Орри, и они дорожат его обществом, а у нас нет улик. Ни единой. А говорю я все это вам потому, что мы очень надеемся на вашу помощь. Вы ведь хотите, чтобы убийцу наказали?

– Еще бы, черт побери!

– Тогда вы можете помочь нам. Напишите Флемингу письмо, обращаясь как к Фейлсу, и попросите его отдать вам пять тысяч или их большую часть. Напишите, что Изабель все вам рассказала. Можете даже намекнуть, что подозреваете его в убийстве. Конечно, он захочет встретиться с вами и, если он и вправду убил Изабель, то ему придется избавиться и от вас. Тут мы его и схватим, тепленького. И все счастливы.

Она расхохоталась. Так заливисто и естественно, что я не выдержал и тоже прыснул. Наконец она успокоилась и спросила:

– Вы ведь не женаты?

Я покачал головой.

– Нет.

– И никогда не были женаты?

– Нет. Но получил почти тысячу отказов.

– Ну да, конечно. А я когда-то была замужем. Что это был за год! Знаете, что я сделаю, когда вы уйдете?

– Нет.

– Я буду стоять у окна и смотреть вам вслед. И при этом грызть локти от досады, что ничего не выгорит. Ладно, если меня пришьют, обещайте хотя бы придти на кладбище. Так что я должна написать?

Я махнул рукой.

– Выбросьте это из головы. Я просто пошутил, и мы уже хорошо посмеялись.

– Чушь.

Она ткнула в меня пальцем:

– Слушайте, вы. ЯЮЭЬЫЪЩШЧЦХФУТСРПОНМЛКЙИЗЖЁЕДГВБА! Вы точно заявились с намерением меня захомутать. И не надо все портить напускной жалостью. Ставлю десять против одного, даже двадцать против одного, что вы с Ниро Вульфом уже нашкрябали такое письмо и оно у вас в кармане. Гоните его сюда!

– Слава Богу, – с чувством произнес я, – что вы все-таки решили не выходить за меня. Я за вами не поспеваю. Вы правы, мы и в самом деле обсуждали, как составить это письмо. Но если вы его напишете, а я отправлю, то с той минуты, как Флеминг его получит, вы превращаетесь в мишень. Завтра суббота. Он может действовать очень быстро. Если вы напишете письмо сейчас, а я его тут же отправлю, Флеминг получит его завтра утром. Значит, с десяти утра я уже буду караулить здесь на этаже, а Сол Пензер затаится внизу, в вестибюле. Если вам понадобится куда-то идти, мы будем сопровождать вас, и не вздумайте брыкаться и демонстрировать характер. В «Десяти маленьких индейцах» с нами будет еще Фред Дэркин, а в отеле кто-то из нас станет постоянно нести дежурство по ночам. И так до тех пор, пока что-то не случится.

– Это лажа. Как может что-то случиться, когда такая свора торчит тут рядом?

– Положитесь на нас. Ну что, готовы попытаться?

– Конечно. Вы так ловко заговорили мне зубы, что и отказаться уже вроде нельзя. К тому же мне и самой хочется. Никто до сих пор не проявлял желания меня убить, так что это даже возвышает меня в собственных глазах.

– Хорошо. Только давайте договоримся сразу, что вы должны слушаться приказов. И делать точь-в-точь так, как вам велят. На чем вы можете поклясться? На библии?

– Нет, многие мужчины в ней такие ужасные, да и женщины тоже. Мы пожмем друг другу руки.

И она протянула мне руку.

Вы, конечно, понимаете, что я пожал ей руку чисто из профессиональных побуждений, но рука была очень приятная, и я не преминул подметить это вслух. Потом добавил:

– Прежде чем мы начнем составлять письмо, я хочу предупредить, что Стелла может вскрыть и прочитать его. Это изменит положение, хотя, возможно, даже в лучшую сторону. Но в любом случае завтра суббота, и Флеминг наверняка заявится сюда. Теперь о письме. Мы решили адресовать его Барри Флемингу для Мильтона Фейлса. Мистер Вульф обожает откалывать такие номера. Как бы вы к нему обратились: Барри или мистер Флеминг?

– Я никогда его не видела. Мистер Флеминг.

– Хорошо. На бумаге с гостиничным гербом. «Уважаемый мистер Флеминг. Как вам известно, я была лучшей подругой Изабель. Мы ничего друг от друга не скрывали. Она рассказала мне про Мильтона Фейлса и про то, каким образом вы заработали пять тысяч долларов. Она сказала также, что собралась рассказать об этом сестре, но сперва хотела предупредить вас. Это меня нисколько не удивило – я хорошо знала характер Изабель. И теперь меня волнует вопрос – не связано ли это ее решение с тем, что с ней случилось? Я хочу это знать. Теперь о пяти тысячах долларов. Учитывая то, каким путем вы их раздобыли, мне кажется, что вам не стоит оставлять деньги себе. Я думаю, вам лучше отдать их мне, а я передам их в какую-нибудь благотворительную организацию. Надеюсь, вы не заставите меня ждать. Я живу в этой гостинице. Искренне ваша». Слова, конечно, можно изменить, но надо сохранить смысл.

Джулия хмурилась.

– Многовато вранья в одном коротеньком письме.

– Нет, ложь здесь только одна: что Изабель вам все это рассказала. На самом деле рассказал все я. Остальное – чистейшая правда. Вас ведь действительно волнует, не связано ли это с убийством. Вы ведь хотите все это знать. И просто из кожи вон лезете, чтобы добиться своего.