Смерть после бала - [29]

— Так, — сказал Аллейн. — Это интересно. Что-нибудь еще?

— Позже мы с Банчи направились в родительский уголок. Ну, вы знаете, в дальней части бального зала, где обычно располагаются все мамаши, тетушки и тому подобное. Ваша мама тоже была там. К нам вскоре присоединилась миссис Холкат-Хэккет со своим мужем, а потом подошла ее протеже в сопровождении этого старого осла Каррадоса. Девушка сказала, что у нее разболелся зуб, но, боюсь, бедняжка просто почувствовала, что не пользуется успехом. В том, как во время сезона девушек выставляют напоказ, словно товар, есть что-то варварское и невероятно жестокое, — решительно закончила Трой.

— Да, я понимаю, что вы имеете в виду.

— Мы обменялись несколькими словами с вашей матерью, потом генерал Холкат-Хэккет сказал, что отвезет девушку домой, а Банчи вызвался позже проводить до дому миссис Холкат-Хэккет. Генерал поблагодарил его, но сама она при этом казалась очень недовольной и ничего не ответила. У меня сложилось впечатление, что эта идея пришлась ей сильно не по душе. Да, минутку, в это время произошел еще один эпизод. Банчи завел разговор о пунктуальности со старой Люси Лорример. Вы знаете ее?

— Господи, ну конечно! Она мамина приятельница. Совсем выжила из ума.

— Да-да, это именно она. Она упрекнула Банчи в том, что он как-то куда-то опоздал, а миссис Холкат-Хэккет неожиданно громким и натянутым голосом заявила, что она может засвидетельствовать, что Банчи отличается исключительной пунктуальностью. В общем она не сказала ничего особенного, но непонятно почему после ее слов все почувствовали себя неловко.

— А вы можете точно вспомнить, что именно она сказала?

Трой провела рукой по волосам и сосредоточенно нахмурилась.

— Нет, точно не могу сказать. Какую-то фразу по поводу того, что, если Банчи назначает встречу, он никогда ее не пропустит. Может быть, ваша мама вспомнит. Вскоре после этого я отправилась танцевать. Ивлин Каррадос тоже была там, но…

— Но что?

— Вы можете подумать, что у меня разыгралось воображение и я начинаю придумывать то, чего вовсе и не было, но мне показалось, что она тоже была очень расстроена. Хотя это не имело никакого отношения к Банчи. У нее был совсем больной вид. Я слышала, как кто-то потом говорил, что она чуть было не потеряла сознание в столовой. Неудивительно, если судить по тому, как она выглядела. Я заметила, что ее руки были нервно сжаты. Мне всегда хотелось нарисовать ее руки, они у нее необыкновенно красивы. Я внимательно их рассматривала в тот вечер. Она держала на коленях довольно большую и по виду плотно набитую сумочку. Банчи сидел между ней и вашей мамой, и, когда он дружески похлопал их обеих по коленям — ну, вы знаете, у него была такая манера, — его рука задела сумочку Ивлин, и она нервно дернулась, словно он сделал ей больно, и еще крепче вцепилась в нее пальцами. Я как сейчас вижу ее руки перед глазами — с побелевшими суставами, нервно сжимающие золотую сумочку. Я снова подумала в тот момент, что мне очень хотелось бы нарисовать их и назвать «Руки испуганной женщины». А чуть позже… но, послушайте, — неожиданно остановилась она, — я увлеклась и просто болтаю несущественный вздор!

— Вовсе нет. Благослови Бог вашу профессиональную зрительную память. Продолжайте же.

— Ну так вот, спустя некоторое время после ужина я снова танцевала с Банчи, а потом мы с ним сели поболтать в бальном зале. Он рассказывал очередную забавную историю, на этот раз о том, как Люси Лорример послала венок на свадьбу и чайный сервиз на похороны, и вдруг он внезапно замолчал и уставился на что-то через мое плечо. Я обернулась и увидела, что он смотрит на Ивлин Каррадос. Я не поняла, что вызвало у него такой интерес. Она по-прежнему выглядела очень взволнованной, а Даймитри, тот самый, который обычно организовывает все банкеты, вы его наверняка знаете, протягивал ей ее сумочку. Наверное, она где-нибудь ее забыла. В чем дело?

У Аллейна вырвалось восклицание.

— Ту же самую плотно набитую сумочку, которую вы видели у нее в руках перед этим? — спросил он.

— Да. Только в этот раз она уже не выглядела плотно набитой, — быстро ответила Трой. — Как я сейчас вспоминаю, она была плоской и казалась совсем пустой. Видите ли, я снова смотрела на руки Ивлин. Помнится, я еще отметила про себя, что сумочка несколько велика для бального туалета. А потом к нам подошла Милдред, и вскоре после этого мы уехали. Боюсь, что это все.

— Боитесь? Трой, вы даже не представляете, какую важную информацию вы мне только что сообщили!

— Да?

Трой взглянула на него с» ласковым недоумением, и внезапно его лицо преобразилось, обнажив всю глубину чувств. Неожиданно ее глаза наполнились слезами. Она протянула руку и дотронулась до него.

— Я пойду, — сказала она. — Мне очень жаль.

Аллейн отшатнулся. Он с силой ударил себя кулаком по ладони и резко сказал:

— Бога ради, не нужно мне вашего участия! Я невыносимо люблю вас, это чувство заставляет меня делать такие вещи, которых я всеми силами хотел бы избежать! Уходите, Трой, пожалуйста!

Она вышла из комнаты, не сказав больше ни слова.

9. Донесение мистера Фокса

Аллейн мрачно расхаживал по комнате, бормоча под нос проклятья. За этим занятием его и застал инспектор Фокс, который вошел в комнату, принеся с собой атмосферу основательной респектабельности.