Смерть - понятие относительное - [71]

Проснувшись через три часа, я уже знал, как получить неизвестный мне рецепт секвенции. Точнее, я понял, кто мне в этом может помочь. Я залез в карман бирюзового рюкзачка и убедился, что зеркальной купюры там уже нет. Исчезла. Аннигилировала. В последний раз я ее видел позавчера вечером, шестнадцатого числа. Это значит, что секвенция удвоения была выполнена самое позднее четырнадцатого вечером. Выполнена, скорее всего, не без участия Поповой Елены Александровны, паспорт которой был в том же рюкзаке. Я вручил Хие паспорт и велел нестись с ним в штаб дружины. Пусть Ленский размножит фото с паспорта в нужном количестве и раздаст своим дружинникам. И пускай дружинники на время оставят коммерческую деятельность и займутся своими прямыми обязанностями: патрулируют улицы города и сверяют лица всех встречных молодых женщин с изображением на фотографии. И Хия пусть рыщет по улицам в поисках этой девицы. Елена Александровна мне очень нужна. Точнее, у нее есть то, что мне нужно.

Я запер за Хией дверь и взглянул на часы. Девять тридцать. Стоит поспать хотя бы пару часов, иначе толку от меня большого не будет.

Глава XIX

Место Боголюбск.

Начало 17.07.2010 22:35.

Окончание 18.07.2010 12:10.

В шкафу нашлась раскладушка, разумеется, со знакомой надписью «Гостиница Боголюбская». Иван, собравшийся было устраиваться на полу, очень обрадовался и потащил свое складное ложе на кухню. Пока он плескался в душе, Алена застелила раскладушку найденными в шкафу чистыми простынями (всё с той же надписью), дождалась, пока приятель освободит ванную и тут же ее заняла, пожелав Ивану спокойной ночи.

Добравшись в темноте до своего широкого дивана, Алена почти без сил упала на спину и начала вспоминать прошедший день. Неужели, всё это было сегодня? — и встреча с кожаным, и дуб, и береза, и изучение дядюшкиного послания. Потом девушка вспомнила, как они с Иваном шли по лугу, и он ей рассказывал о синем аспекте. Алене стало хорошо, и она постаралась сосредоточиться на этом ощущении, вспоминая звуки и запахи луга и голос спутника. Что-то сегодня еще случилось хорошее, почувствовала Алена. Что-то, от чего на душе стало ясно и спокойно. Призадумалась и вспомнила. Они — больше не дичь. Они теперь охотники. Засыпая, уже на границе сна, Алена подумала, что ей придется самой сделать первый шаг для сближения с несмелым Иваном. Как это часто бывает во сне, удивительная мысль показалась очень простой и естественной.

Проснулась Алена от узнаваемых звуков, раздававшихся с кухни. Вот Иван наливает в чайник воду из пластмассовой бутылки и с третьего раза зажигает спичкой газ — наверное, перепутал конфорки. Вот он зажег газ под сковородкой. Интересно, что он собрался жарить? Ага, яичницу. Звук разбиваемых яиц трудно с чем-то перепутать. Интересно, он знает, что яйца лучше разбивать тупой стороной ножа? Девушка сладко потянулась: пора вставать, завтрак через пять минут. Словно прочитав ее мысли, Иван заглянул в комнату и повторил слово в слово: «Пора вставать! Завтрак через пять минут». Накинув халат, девушка сбегала в ванную и уже через пять минут была за столом — основательные утренние процедуры, как то, душ и мытье головы были отложены на потом. Оказалось, что расторопный напарник успел на второй сковородке пожарить гренки. Слово «гренкѝ» Иван произнес с ударением на последнем слоге.

— Почему гренкѝ, а не грѐнки? — весело удивилась Алена.

— Один гренòк, два гренкà, а все вместе — гренкѝ, — охотно объяснил Иван.

— Неужели я всю жизнь говорила неправильно? — расстроилась Алена.

— Ты всё говоришь правильно, — успокоил ее галантный мужчина. — Если честно, «гренки» это такой сговор между снобами. Они так говорят, чтобы различать друг друга. Еще они говорят «брелоки» и утверждают, что «кофе» мужского рода, хотя любому понятно, что среднего.

— Я тоже к вам хочу, — серьезно сказала Алена.

— Я обязательно буду голосовать за твою кандидатуру, — пообещал Иван.

Остаток завтрака прошел в молчании. Алена пыталась сообразить, где им, новоявленным охотникам, изловить товарища Сухова, и что с ним делать потом. Мысли приятеля, что неудивительно, текли в похожем направлении.

— Где мы его будем искать? — спросил Иван.

— Как где? На вокзале, конечно. Можем зайти в штаб дружины, там посмотреть.

— А дальше? — Алена примолкла, а потом с горечью сказала:

— В рюкзаке были две карточки с его телефоном. Если бы осталась хоть одна, мы могли бы заманить его куда угодно.

— Я запомнил номер, — неожиданно сказал Иван, — помнишь, я говорил, что у меня хорошая память?

— Так что же ты молчишь, диктуй скорей, — девушка достала свой мобильный и приготовилась набирать номер.

— Не спеши. Что ты собираешься ему сказать?

— Скажу, что у меня есть важная информация, назначу встречу в квартире твоего дяди.

— А потом?

— А потом, мы его свяжем и допросим.

— Как ты себе это представляешь, «свяжем»?

— Ну… Ты ударишь его сковородкой по черепу…

— Не знаю, не знаю, — Иван с сомнением покрутил головой, — я, конечно, неоднократно наблюдал такое в кино, но не уверен, что получится.

— Ты жалеешь убийцу своего дяди? Типа, который и нас преследует, чтобы убить?