Смерть под зонтом - [88]

Он принял нас в постели. Лицо без компресса выглядело несколько иначе. Облокотившись на подушки, Ионатан Крюдешанк легонько покачивал головой и махал руками, как будто в такт музыке. Его глаза потеряли неподвижность и, я бы сказал, мертвенность, поразившую меня при первом посещении. Крюдешанк, казалось, буквально впитывал в себя звонкие мальчишеские голоса хористов.

Когда мы вошли, он приложил палец к губам:

– Погодите немного, – попросил он нас шепотом. – Послушайте, что за звук, словно ангельские трубы!.. Хотя, чего я зря болтаю. – Внезапно рассердившись, он нажал кнопку, останавливая находившийся в музыкальной библиотеке аппарат. – Для ваших ушей это все равно только шум. Что подобные вам понимают в музыке? Даже Ральф Герштейн, считающий себя композитором? Музыка от бога. Чтобы по-настоящему слышать ее, недостаточно ушей. Вера нужна, истинная вера.

Грегор Абуш пытался заговорить, но Ионатан Крюдешанк сразу же прервал его:

– Ты считаешь, что преступник скоро будет пойман. Отлично! Отлично! Но сумеешь ли ты вернуть мне утраченное? Нет! Бог не допустит! Я осужден за свои грехи. Почему хрустально-чистая вода озера Синего, полная чудесными рыбами, превратилась в отстойник? Из-за неверия! Иеремия Александер, поселившись со своей общиной на этих благословенных берегах, принес им слова истинной веры. А что сделали александрийцы? Объявили его впоследствии еретиком… Все, что случилось со мной, тоже заслуженная кара божья.

– Кара за что? – я усмехнулся. – За то, что вы ревностно проповедовали третье пришествие?

Лицо банкира покрылось восковой бледностью, на худощавой шее набухли жилы. С трудом совладав с собой, он сердито отрезал:

– Отложим этот разговор! Сейчас я не в состоянии выслушивать разную чепуху… Черт побери, кто еще там? – закричал он, увидев вошедшего в комнату слугу.

– К вам пришел господин Рейтер, – доложил тот.

– Я болен и никого не принимаю, – в сердцах сказал Ионатан Крюдешанк. – Мне уже надоело повторять вам одно и то же, Иеремия!

– Слушаюсь!

– Погодите! – задержал слугу Ионатан Крюдешанк. – Сейчас я вспомнил! Рейтер тогда буквально вырвал у меня из рук журнал. Там была статья, которую я из-за него не успел прочесть. Надеюсь, он принес журнал?

– Кажется, да. Насколько я понял, он как раз в связи с этим хотел с вами поговорить.

– Пусть вернет журнал, а сам убирается! Я никого не принимаю! Никого!

Спустя минуту слуга снова появился.

– Господин Рейтер утверждает, что ему чрезвычайно важно встретиться с вами.

За его спиной уже стоял сам Рейтер – низенький старичок с лишенной растительности головой и неестественно гладким сизоватым лицом в обрамлении белых бакенбард.

Увидев меня, он чопорно поклонился:

– Сайлас Рейтер, в свое время я работал в банке у господина Крюдешанка, сейчас на пенсии.

– Где журнал? – сурово потребовал Ионатан Крюдешанк. – Отдайте журнал и уходите! Разве вы не видите, что я болен?

– Сейчас, сейчас! – Рейтер проворно вытащил из портфеля толстый журнал в лакированной обложке, тот самый, который нам с Дэрти показывал Хуго Александер.

– Выслушайте меня, Ионатан! – взволнованно попросил Рейтер. – Выслушайте и развейте мои сомнения! Речь о спасении моей души. Я был адвентистом, как и мой отец. После того, как стал у вас работать, я под вашим влиянием перешел в единственно истинную веру. За все эти годы я не пропустил ни одного богослужения. Да?

– Короче! – без излишней деликатности приказал Ионатан Крюдешанк.

– На чем основывается наша единственно истинная вера? На святых книгах Иеремии Александера, хранимых им в медном ковчежке. Вы всегда утверждали, что краеугольный камень нашего учения – собственноручные письма господина нашего Иисуса Христа. Да?

Эти фразы Рейтер словно выплевывал из себя с шипением, мелкими шажками наступая на Крюдешанка. Обеими руками он держал журнал, размахивая им перед носом банкира, будто обвинительным актом.

Побагровевший Ионатан Крюдешанк силился что-то сказать, но это ему не удавалось.

– Отдайте журнал и убирайтесь ко всем чертям! – наконец хрипло выдохнул он.

– Нет, сперва вы прочтите статью! – Рейтер не унимался. – Профессор Петерсен считается в своей области неопровержимым авторитетом. Он доказывает, что эти письма писал вовсе не господь наш Иисус…

Закончить предложение ему так и не довелось.

Сбросив с себя одеяло, взбешенный Крюдешанк сорвался с кровати и, одним прыжком достигнув Рейтера, вырвал у того из рук журнал.

– Вон! – кричал он, брызгая слюной. – Вон! Именно такие, как вы, повинны в том, что господь бог покарал Александрию!

Вытолкнув ошеломленного гостя из спальни, Ионатан Крюдешанк сердито захлопнул двери. Прислонившись к косяку, он в лихорадочной спешке прочел статью. На щеках проступили болезненные пятна, казалось, седые пряди волос задрожали от негодования.

– Шарлатан! – Он швырнул журнал в угол и, бросившись к шкафу, принялся натягивать поверх пижамы брюки и пиджак.

Все это произошло так внезапно, что он успел сунуть босые ноги в утепленные мехом башмаки, прежде чем Грегор Абуш загородил ему дорогу.

– Куда это, Ионатан?

– Надо ехать! Без промедления! Я докажу этому Петерсену, что он шарлатан! Все его утверждения – сплошная выдумка! Или же сам сатана ввел его в заблуждение. Я заставлю его опровергнуть эту ложь! Я ему покажу… – Ионатан Крюдешанк проглотил конец фразы.