Смерть под золотым дождем - [40]

– Вы остались довольны её стараниями?

– Точно! И почти сразу почувствовал к ней расположение.

– Она стала вашей любовницей? – прямо спросила Мирослава.

– Вы с ума сошли, – возмутился Бессонов, и Мирослава не заметила в его возмущении ни капли наигранности, – я же ей в отцы гожусь.

– Разница в возрасте ещё никого не останавливала, – заметила Мирослава.

– А меня, представьте себе, остановила. – Лицо Ефима Матвеевича от гнева пошло красными пятнами.

– Хорошо, – сказала Мирослава, – прошу прощения.

– То-то же, – ответил Бессонов, успокаиваясь. – Должен вам сказать, что я всегда относился к Аните с большой долей отцовского чувства.

– Даже когда стаскивали её голую со стола? – не удержалась Мирослава.

– Опять вы за своё, – поморщился от досады Бессонов, – просто девочка перепила.

– Хорошо, вернёмся к фуршетам. С какими намерениями вы выводили её в свет?

– Я был уверен, что там Анита сможет познакомиться с молодым приятным человеком и устроит свою судьбу.

– Я бы не назвала таковым Трифонова, – заметила Мирослава.

– Тут вы правы, – вздохнул Ефим Матвеевич, – я и сам, когда узнал, кто её избранник, несколько оторопел!

– И попытались отговорить её?

– Да, попытался, – признался Бессонов, – тем более что Трифонов в то время был ещё женат.

– Но вам это не удалось.

– Нет, не удалось. Анита влюбилась в него, как кошка!

– Она сама вам об этом сказала?

– Нет, это было видно по её горящим от страсти глазам.

«Глаза горели вовсе не от страсти, – подумала Мирослава, а от алчности. Кошка почуяла лёгкую добычу». Бессонову она ничего говорить не стала, лишь спросила:

– Что же случилось потом?

– Трифонов развёлся, женился на Аните, и сначала они были счастливой парой. Я уже настроился на то, что скоро стану крестником их первенца. Но Трифонова как подменили!

– Вы уверены, что дело в Трифонове?

– А в ком же ещё?! – возмутился Бессонов. – Анита так часто плакала на моей груди, жалуясь на его зверское с ней обращение.

– Он что же, бил её? – с недоверием спросила Мирослава.

– Нет, бить не бил! Он истязал её морально!

– Почему же она не ушла от него?

– Ей некуда было идти!

– На вашу служебную квартиру.

– Понимаете, – замялся Бессонов, – девочка к этому времени уже привыкла к хорошей обеспеченной жизни.

«Короче говоря, разленилась, – подумала Мирослава, – и разучилась трудиться и зарабатывать себе на жизнь. На шее мужа, оно, конечно же, комфортнее».

– Поймите, – между тем проговорил Ефим Матвеевич, – не она первая, не она последняя. Многие провинциалки попадают в такую историю.

– И даже в гораздо худшую, – ответила Мирослава.

– Вы правы. Поэтому Анита терпела издевательства мужа и надеялась на лучшее. А тут!

– Что, а тут?

– Она узнаёт, что муж завёл себе любовницу!

«Какой пассаж, – подумала про себя детектив, – можно подумать, что все остальные кристально чисты перед своими жёнами».

– И ладно бы любовницу, – продолжил между тем Бессонов, – Трифонов захотел развестись с Анитой и жениться на своей пассии.

– По-моему, это честный поступок с его стороны, – осторожно проговорила Волгина.

– А Аниту на улицу? – набычился Бессонов.

– Разве Трифонов не собирался обеспечить её? Насколько мне известно, первой жене он оставил дом, квартиру и деньги.

– Сравнили, – всплеснул руками Бессонов, – с первой женой Трифонов прожил не один десяток лет, у них взрослые дети, внуки. А с Анитой нет ничего.

– Огорчительно, – произнесла Мирослава вслух, а про себя подумала: «Чем не мотив? Жаль, что у вдовы железное алиби». – То есть скончался Трифонов как никогда вовремя? – спросила она.

– С одной стороны, да, – осторожно ответил Бессонов, – а с другой – неизвестно, что там написано в его завещании.

– Ходят слухи, что всё по имеющемуся завещанию достанется Аните.

– Так это слухи, – уныло ответил Ефим Матвеевич.

Зазвенел телефон Мирославы.

– Извините, – сказала она.

– Ничего, – кивнул Ефим Матвеевич.

Мирослава ответила:

– Да.

– Я здесь, – сказал Морис и быстро назвал расположение заказанного им столика.

– Хорошо, – ответила Мирослава и отключила связь.

Бессонов бросил на неё косой взгляд и поднёс ко рту бокал с вином.

– Ефим Матвеевич, – спросила она небрежным тоном, – у Аниты были любовники?

Бессонов поперхнулся вином, долго откашливался, а потом спросил сердито:

– Вы что, с ума сошли?!

– Ну почему же, по-моему, это вполне естественно в её положении.

– В каком таком положении, – продолжил возмущаться Бессонов, – Анита блюла себя!

– Даже так? – спросила Мирослава, а в глазах её при этом запрыгали чёртики.

– Конечно, не потому, что она была такой высокоморальной, – заметно скис Бессонов, – а потому, что боялась развода с Трифоновым. Я ведь вам уже объяснял, – его голос был полон укоризны.

– Да, я помню, – ответила детектив, – но иногда охота бывает пуще неволи.

Ефим Матвеевич помотал головой.

– Хорошо, допустим, что любовников у Аниты не было. Но подруги-то хоть у неё были?

– У неё было полным-полно приятельниц. А подругами я мог бы назвать только двоих.

– Кого же?

– Лидочку Гамашину и Зиночку Лапшину.

– Они тоже работали у вас?

– Периодически.

– То есть обе имеют другую постоянную работу?

– Да, Лида работает в рекламной фирме, Зина в спортивном клубе.