Смерть по вызову - [41]

– На меня не за что обижаться, – Маргарита Павловна захрустела конфетой. – Сам просил: на худой конец давай хоть психа. Мне больные о своих доходах не отчитываются. И каждый раз посылать тебя на «авто», сам понимаешь, не могу.

Вербицкий потушил окурок в пепельнице, встал и подошел к окну: беспросветная мгла позднего зимнего вечера, облепленный снегом фонарь. Ни машин, ни пешеходов. Он прошел в комнату, зажег свет, надел рубашку и повязал галстук.

– Еще хоть парочку вызовов на «авто» сделай, – попросил Вербицкий, застегивая в прихожей «молнию» куртки.

– Постараюсь, – кивнула Маргарита Павловна. – И можешь больше со мной не делиться. Сделаю просто по старой дружбе.

– Просто придти в себя не могу после твоего сюрприза. Так и не понял, зачем ты уезжаешь.

– Хочу жить по-человечески, – Маргарита Павловна вертела в пальцах пуговицу халата.

– Все этого хотят, – Вербицкий надел пальто.

Глава 9

Доцент кафедры современной рыночной экономики Олег Десятников славился в институте своей прекрасно поставленной устной речью, тем блеском, с которым он мог провести семинар на самую безнадежно скучную тему. Десятников, убежденный в том, что экономические парадоксы куда эффектнее самых смешных анекдотов, гордился, что среди его студентов не было злостных прогульщиков. Напротив, молодые люди и девушки посещали его семинары охотно, зная, что заснуть от скуки им не удастся. Доцент, знавший цену своему красноречию, взял за правило общаться с молодежной аудиторией легким разговорным языком, по возможности не использовать бюрократизмов, казенных штампов, избегать сложной научной терминологии.

Сегодня Десятников не испытывал всегдашнего подъема чувств во время публичного выступления. Он остался не доволен собой, говорил нудно, старался перестроиться на ходу, но почему-то никак не мог этого сделать. Слушали доцента невнимательно, он чувствовал это невнимание аудитории, но только сильнее путался в словах, все больше сердился на самого себя. Десятников комкал четко выстроенные фразы, забывал обращаться к студентам с вопросами и, как не старался, не смог вспомнить ни одного остроумного экономического парадокса.

Отбарабанив полный академический час, он взглянул на наручные часы и с тоской подумал, что впереди ещё сорок пять минут учебного времени, это много, учитывая, что мысли заняты посторонними проблемами, совсем не относящимися к теме занятий. Еще Десятников подумал, что преподавательский хлеб горек и нет ничего хуже, чем рассказывать о проблемах фондового рынка, когда от собственных проблем голова трещит. Он покосился на бедра студентки Иры, обтянутые черными колготками. Доцент хотел было придумать вопрос по экономической тематике, чтобы привлечь к себе внимание Иры, шептавшийся с каким-то прыщавым типом, но ничего подходящего на ум не шло.

От расстройства сбившийся с темы Десятников даже подошел к парте и, что случалось крайне редко, заглянул в свой конспект. «Итак, в последнее время фондовый рынок России лихорадит, – продолжил он, собравшись с мыслями. – В чем это выражается?» Он адресовал вопрос не Ире, продолжавшей шептаться со студентом, а всей аудитории. Десятников сам ответил на свой вопрос. «Выражается, прежде всего, в резких колебаниях котировок ценных бумаг. Из этого, однако, не следует, что вложения в акции могут принести одни лишь убытки. Не следует, м-да», – повторил Десятников и снова сбился с мысли.

Он уставился на бедра Ирины: сегодня же после окончания занятий нужно попросить её остаться в аудитории. И так весело спросить, хорошо ли она усваивает материал. Мол, тема сейчас слишком сложная и, если Ира на протяжении всего семинара трепаться с прыщавым умником, которому два балла на экзамене уже обеспечены авансом, то она вообще ни шиша не поймет. Возможно, в её случае нужны индивидуальные занятия, один на один с преподавателем? Ведь летняя сессия не за горами, а экзамен по экономике сложная штука.

Здесь уж без скидок на красивые глаза, здесь требуются знания, и только знания. А он, Десятников, с удовольствием поможет студентке, конечно, поможет. Здесь, в институте нет условий для индивидуальных занятий, можно организовать это дело на квартире Десятникова. И сразу же следует назначить день, скажем, можно встретиться в будущую пятницу. Хотя нет, пятница как раз не подойдет. В пятницу жена, засобиравшаяся к родственникам в Тулу, ещё не уедет.

Десятников стал подсчитывать дни, оставшиеся до отъезда жены. Вести Иру в ту убогую грязноватую комнату, которую он снимал для интимных встреч с женщинами, не хотелось. Сплошная антисанитария. И хозяйка квартиры, эта старая дура, косится на Десятникова так, будто он просрочил плату. Вот воскресенье годится, это идеальный день, – завершив подсчеты, решил Десятников. И теща не заявится якобы любимого зятя проведать. Она вторую неделю в больнице, готовится к операции, какой-то полип собираются удалить, кажется, из кишечника. Или что-то другое, не важно.

Десятников даже улыбнулся, подумав, что медицина, увы, не всесильна, а операция может закончиться весьма печально. Для тещи, конечно же. Не для него же. Главное, теща не нагрянет в гости, а он спокойно сможет провести индивидуальное занятие со студенткой, поработать с ней без лишней суеты, не вздрагивая от каждого шороха у входной двери, не срываясь с места от телефонного звонка. Аппарат он просто отключит, выдернет из розетки для душевного спокойствия. А Ира… А что Ира? Она не избалованная девочка из семьи служащих, да и способностями не отличается. Значит, сам бог велел ей договориться с преподавателем. С этой телочкой заминки не предвидится.