Смерть по уик-эндам - [22]
У Лоуи явно был нелегкий выбор. Наконец, инстинкт самосохранения победил.
— У Коры, — сквозь зубы процедил он.
Декок залпом опрокинул рюмку и сполз с табурета.
— Ты отличный малый! Благодарю!
Лоуи поморщился, как будто у него внезапно начался приступ мигрени.
— «Спасибо» в карман не положишь.
— Возможно, господин Хофман, вас удивляет, почему я настоял, чтобы вы пошли вместе со мной? Что ж, для этого у меня есть веская причина. Вы должны мне помочь.
— Помочь?
— Да, господин Хофман. Видите ли, я не испытываю никакого желания долго препираться с Ловкачом Хенки — у меня на это просто нет времени. Поэтому Хенки надо побыстрее сломать. И вы мне можете в этом помочь.
— Как?
— Очень просто. Когда мы туда придем, отвечайте на мои вопросы утвердительно и ни о чем не беспокойтесь. Честно говоря, то, что я предлагаю, не совсем законно. Но я расследую убийство, и тут не до церемоний. Хенки должен понять, что другого выхода у него нет. Я имею в виду вовсе не карманные кражи. Мне нужен убийца — я обещал его себе, так сказать, в качестве рождественского подарка.
Хофман понимающе кивнул.
— Я помогу вам, — с готовностью заявил он. — В конце концов, это в моих же интересах.
Когда Декок без стука вошел в квартиру, Ловкач Хенки резко вскинул голову и, секунду помолчав, криво усмехнулся.
— Про цыпленка забудь! — крикнул он в сторону кухни. — У меня почему-то резко пропал аппетит.
На пороге кухни возникла молодая проститутка с вилкой в руке. Из одежды на ней был только фартук, придававший ей нелепый и смешной вид.
— О-о-о! — протянула она, едва завидев Декока.
В этом восклицании было больше экспрессии и смысла, чем в сонете Шекспира. Польщенный таким «теплым» приемом, инспектор, склонив голову набок, посмотрел на парочку.
— Неужели нельзя было подождать и прийти после праздников? — ворчливо продолжала проститутка, подходя поближе. — Черт возьми, нам что, уже и Рождество нельзя отметить по-человечески?
— Захлопни пасть! — прошипел Хенки, вскакивая с дивана. — Господин Декок просто заглянул пожелать нам счастливого Рождества. — Он заискивающе посмотрел на инспектора. — Верно, господин Декок? Я не ошибся?
Детектив рассмеялся про себя, но выражение его лица, тем не менее, оставалось суровым.
— Боюсь, что ошибся, — отчеканил он. — Я пришел познакомить тебя с господином Хофманом. — Он повернулся к своему спутнику. — Вы узнаете этого человека?
— Да.
— Это с ним вы познакомились прошлым вечером в баре на Ньевендийке?
— Да.
— До встречи с ним у вас был бумажник?
— Да.
— Он лежал у вас во внутреннем кармане?
— Да.
— И вы почувствовали, как этот человек схватил вас за борт пиджака и вытащил бумажник?
— Да.
— Но вы побоялись сказать об этом, потому что хотели избежать скандала в баре, где вас никто не знает?
— Да.
— Но вы абсолютно уверены в том, что ваш бумажник украл именно этот человек?
— Да.
— Вы готовы дать показания в суде под присягой?
— Да.
Ловкач Хенки слушал этот довольно односторонний диалог с растущим изумлением.
— Эй, эй! — наконец завопил он, совершенно сбитый с толку. — Что это за цирк! Эй, Декок, вы пытаетесь меня облапошить! Это не по закону! Так не делают! Какого черта?!
Брови Декока угрожающе зашевелились.
— Ах, тебя интересует, в чем дело? — с невинным видом поинтересовался он. — В том, что ты обчистил карманы этого господина. Только и всего.
Хенки нахмурился. Он знал Декока давным-давно, и их дорожки пересекались далеко не впервой. На сей раз детектив вел себя очень странно, и Хенки лихорадочно соображал, что бы это значило. Он заслужил кличку Ловкач не за одни только легкие, почти невесомые пальцы.
За всю его воровскую карьеру еще ни один лох ни разу не просек, как у него стибрили бумажник. Уж он-то, Ловкач, сечет свое дело. Этот козел Хофман заливает — с первого взгляда видно. Наверняка Декок велел ему талдычить только «да», и больше ничего.
Хенки чувствовал, что Декоку от него что-то нужно. Его глаза превратились в узенькие щелочки.
— А что, если я уйду в несознанку?
Декок сделал приглашающий жест.
— Тогда милости прошу в тюрьму! Сейчас же. Мне плевать, Рождество сегодня или нет!
Хенки призадумался.
— А что будет, если я сознаюсь? — наконец спросил он.
Декок дружески улыбнулся.
— Тогда… мы сможем обсудить это дело.
Взгляд Хенки перебегал с Декока на Хофмана и обратно.
— Нечего тут обсуждать! — сказал он, взмахнув для пущей убедительности рукой. — Не брал я бумажник!
Декок вздохнул.
— Жаль, что не придется отведать цыпленочка. Вкусный, наверное. А я ничего не ел с самого утра, да и господин Хофман тоже домой торопится. Но теперь, увы, придется сначала заполнять кучу бумаг, потом волочь тебя в участок… в общем, доберусь к себе черт знает когда…
Хенки чувствовал, что здесь есть какой-то подвох. Он хорошо знал полицейских, на собственной шкуре испытав, какие хитроумные методы они не брезгуют пускать в ход. Хенки понял, на что намекал Декок: господин Хофман не подавал никакого заявления.
