Смерть планеты - [57]

– Не беспокойся об этом, я отвечаю за свои поступки. Но раз ты принимаешь мой «вызов», как ты его называешь, то прими также и мое приглашение, принц Супрамати, и пожалуй на празднество, которое я вскоре устрою.

Загадочная улыбка мелькнула на устах Супрамати.

– Если ты, Шелом Иезодот, не боишься моего присутствия в твоем доме, то я, конечно, буду.

– И ты будешь один, как и я?

– Ты же явился со своим секретарем Мадимом. Я вижу, он дрожит от холода за дверью. Так и я приду с моим секретарем, Ниварой.

– Которого я тоже вижу надутого гордостью за другой дверью, – насмешливым тоном возразил Шелом. – За обещание благодарю, принц. Буду ждать на праздник и без всякой борьбы уступаю тебе в подарок несколько сотен душ, которых вы можете вдоволь спасать в своих уютных убежищах.

– Благодарю, ты очень великодушен, но я не привык получать что-либо без труда, в том числе и преступные души. Сладок лишь плод труда.

Шелом сухо расхохотался.

– Как хочешь. Пока же вели стихиям успокоиться, а слугам твоим прекратить воевать с моими, чтобы я мог свободно и безболезненно выйти из твоего дворца.

Супрамати обернулся к окну и, подняв руку, начертал в воздухе несколько фосфоресцировавших знаков. Почти мгновенно раздался глухой шум, порывы сильного ветра точно смели черные свинцовые тучи, просветлело, и лучи солнца залили комнату. В то же время послышалась удивительно нежная, словно из-

далека донесшаяся музыка, а за большим окном столпились призрачные, легкие существа, которые колебались подобно волнуемому ветром газу.

Улыбка бесконечного счастья озарила прекрасное лицо мага, а мертвенно-бледный Шелом Иезодот с поникшей головой, как ураган, вылетел из дворца в сопровождении Мадима. Странная тоска охватила сердце царя зла и затрудняла дыхание. Щемящее чувство ненависти, горечи и зависти терзало его. Откуда явилось это чувство? Ужели в нем шевелилось и заставляло его действительно страдать то проклятое «нечто», таившееся в глубине его существа, то божественное наследие Отца Небесного, которое не поддавалось уничтожению и смущало торжество сатаны, когда тот останавливал восхождение душ к свету?…

Супрамати едва заметил уход Шелома; восторженный взор его был прикован к дивному видению. Далеко, далеко, в широком золотом сиянии видел он отражение дорогого руководителя своего, Эбрамара; с наслаждением вдыхал он ароматы озарявшего его золотистыми каскадами чистого света, чувствовал живительную теплоту могучих токов добра, которые притягивал к нему порыв его души, и невыразимое чувство счастья и благодарности охватило его. Подняв руки по направлению света, он воскликнул:

– О! Какое блаженство, когда сознаешь в себе силу добра и располагаешь гармонией сфер. Борьба, страдания, вековая работа; за все в тысячу раз вознаграждает одна такая минута невыразимого счастья! Вперед, вперед, без остановки, к свету!

По уходу Шелома Нивара тихонько вошел и замер, увидав учителя и друга в глубокой сосредоточенности. Никогда еще Супрамати не казался ему таким прекрасным и обаятельным, как в эту минуту восторженного самозабвения. Услыхав произнесенные им шепотом слова, Нивара опустился на колени и со слезами на глазах прижал к губам руку мага. Супрамати вздрогнул и потом ласково положил руку на голову ученика:

– Да, Нивара, счастливы мы и бесконечна милость Создателя, дарующего нам созерцать и постигать великие тайны творения. А какую славную судьбу сулит нам впереди эта сила добра, достигнутая путем нашего труда. Сначала нам предстоит борьба, в которой я надеюсь вырвать у зла не одну тысячу душ; а затем нам будет дано проповедовать слово Божие и положить начало законам Господним в новом свете. Вперед, вперед, Нивара! Путь к светлой цели всезнания еще долог, но мы уже чувствуем свои крылья. Останемся лишь покорными перед величием бесконечного и твердыми в вере, а крылья эти понесут нас с одной ступени на другую по лестнице совершенства. Не велик наш мир, еще менее значительны дела наши, но Бог в своем милосердии и мудрости оценивает лишь размеры наших усилий и с любовью судит нас, соразмеряя силы наши с приобретенным знанием…

Супрамати умолк, и оба они, глубоко взволнованные, вернулись в лабораторию.

На следующий день, работая с учеником в своём кабинете, Супрамати неожиданно спросил его:

– Достаточно ли ты вооружен, Нивара, чтобы смело идти на пир Шелома? Ведь нас будут всячески искушать там.

– О! С тобой я не боюсь ничего; к тому же нас поддержит и Эбрамар! – смело ответил Нивара. – Не говорил ли ты мне много раз, дорогой учитель, что со светочем истины в руках – не страшен никакой мрак, потому что свет указывает все западни и озаряет все бездны? Благодаря твоим урокам и моему личному труду духовные очи мои открылись; я вижу невидимое и слышу гармонию сфер, а заразные запахи порока и животных чувств внушают мне отвращение. Могу ли я после этого поддаться пошлым искушениям?

– Браво, Нивара! Я вижу, что глаза твои действительно открыты и ты будешь осторожен. Но, друг мой, не пренебрегай никогда врагом, как бы ничтожен он ни казался; он может стать опасным в тот момент, когда мы уснем, убаюканные убеждением своей неуязвимости. Лучше предполагать, что броня твоя может иметь свои недостатки, а потому бдительно следи за тем, чтобы никакая стрела не открыла ее недочеты.