Смерть планеты - [28]

– Господь наш посылает Свою божественную кровь, чтобы подкрепить тебя и помочь довести до конца начатое тобой дело. Прими источник жизни вечной.

Счастливый, полный веры и умиления, Супрамати вкусил пурпурной влаги, разлившейся огненным потоком по его жилам, придав ему силу и чувство невыразимого покоя.

Видение исчезло, а он снова начал молиться с тем восторгом, который отторгает душу от земли и возносит ее в сферы гармонии и мира…

Вошедшая в темницу вооруженная стража вывела Супрамати из его восторженного состояния; но люди видели окружавший узника ослепительный свет и с паническим страхом смотрели на него.

Начальник стражи нетвердым голосом приказал Супрамати следовать за ним, а воины его испуганно глядели на валявшиеся на полу цепи.

Занимавшаяся заря одевала землю белесоватым дремотным светом. Пленника вывели на небольшой, прилегавший к темнице двор, окруженный высокими стенами, и дверь за ним захлопнулась. Но едва он сделал несколько шагов, как из тени отделилась закутанная покрывалом женщина, с рыданиями бросилась перед ним на колени и обхватила его.

Это была Виспала. Супрамати поднял ее, поцеловал и старался утешить, радуясь, что видит ее еще раз.

– Мне разрешили проститься с тобой, но пережить тебя я не хочу. Нет сил! Слишком ужасно потерять тебя в ту самую минуту, когда мы соединились на всю жизнь. Я понимаю все свое ничтожество перед тобой и сознаю разделяющую нас пропасть, но для любви не существует расстояния. Как я ни жалка, я люблю тебя больше жизни…

Слезы заглушили ее.

Супрамати поднял ее поникшую головку, приветливо и нежно заглядывая в ее полные слез глазки.

– Ты права. Чистая любовь, которой я тебя учил, не знает ни расстояния, ни преград, и духовно ты не можешь меня лишиться, потому что любовь твоя ко мне неразрывно связала нас навеки. Эта божественная связь доставит мне всегда твою мысль и принесет тебе мой ответ. Так не огорчай же меня в этот великий час преступными мыслями о самоубийстве. Такая смерть далеко отстранила бы тебя от меня. Наоборот, живи и чти память мою делами милосердия, полезной работой, распространением моего учения, и всякая обращенная тобою к Создателю заблудшая душа будет мне бесценным от тебя даром.

Восторженная вера вспыхнула в прекрасных глазах Виспалы.

– Я буду жить, Супрамати, чтобы сделаться достойной и приблизиться к тебе, – дивному существу, которое Господь по благости Своей дал мне узнать и полюбить. Всю остальную жизнь мою посвящу я распространению твоего учения.

Она обняла Супрамати и поцеловала его, но в ту же минуту вздрогнула.

– Уста твои сухи, дорогой мой, тебя мучает жажда? Эти изверги лишили тебя даже воды… Я предвидела это, возьми!

Она достала из кармана красный, сочный фрукт и подала Супрамати, которому действительно хотелось пить. Он с удовольствием съел свежий, душистый плод и с минуту подержал крупную,

как яблоко, и довольно большую косточку на ладони, а потом нагнулся и зарыл ее в землю.

– На память об этой минуте и моей благодарности за доброе чувство, внушившее тебе мысль подкрепить меня, я оставлю дерево, плоды которого будут служить источником здоровья для бедных и обездоленных. А теперь помолись со мной.

Он простер руки над местом, где посадил косточку, и из его пальцев потекли струи разноцветного света, а из ладони стали выходить облака пара, падавшего на землю и впитывавшегося почвой. Он весь точно преобразился, из глаз брызнули ослепительные лучи, и в то же время откуда-то послышалась удивительно мелодичная музыка.

Виспала стояла на коленях и с дрожью в сердце, объятая очарованием, смотрела на происходившее перед ней необыкновенное явление. Она видела, как земля, вздрагивая, подалась, лопнула, и появился первый стебелек, который рос на глазах и превратился в невиданное, удивительное деревце.

Белоснежный ствол его фосфоресцировал и был прозрачен, так что под корой видно было, как протекал красный сок.

Супрамати опустил руки и сказал, обращаясь к Виспале:

– Дерево будет цвести и давать плоды круглый год. Я одарил его благотворными целебными свойствами; каждый, кто подойдет к нему с верой и любовью, найдет в чистых его излучениях здравие телесное и душевное. А теперь, дорогая моя, прощай, за мной сейчас придут, – сказал Супрамати, поднимая онемевшую от горя и волнения Виспалу.

Он поцеловал ее, благословил и, сняв с себя крест, надел его ей на шею.

– Он будет опорой и покровителем. Завещаю тебе и свою арфу, которую спрятали ученики. Вы повесите ее в первом же храме, который воздвигнете Богу. Мысли мои и воля запечатлелись на инструменте, и струны будут звучать, когда понадобится; а издавать они будут лишь песни мира, укрепляющие нравственно и физически.

Его прервал шум отворявшейся двери – вошел вооруженный конвой. Два воина унесли впавшую в беспамятство королеву, а другие окружили Супрамати, который шел спокойный и радостный, словно на пир, а не на казнь.

Неподалеку от темницы небольшая кучка учеников и преданных друзей ожидала шествие, чтобы проститься со своим благодетелем. Начальник конвоя сдался на их мольбы и позволил подойти к осужденному. Супрамати каждого поочередно целовал и благословлял, а потом на прощанье сказал твердо: