Смерть пэра - [6]

Она надела черное платье и в сотый раз спросила себя, в таком ли платье следует сходить на берег. У платья был белый воротник, а на шляпке — белый бант. Может быть, будет не так очевидно, что она в трауре.

«Я проехала тринадцать тысяч миль, — подумала Роберта. — Полмира объехала. Тут северные небеса, и эти гаснущие звезды — северные звезды».

Она высунулась из иллюминатора, и грохот моря ворвался ей в уши. Холодный утренний ветер отбросил ее волосы назад. Она посмотрела вдаль и увидела словно ожерелье бледных огоньков поперек огромного туманного простора. Сердце у нее бешено забилось, потому что она впервые увидела Англию. Роберта долго смотрела, высунувшись из иллюминатора. Теперь вокруг корабля с воплями носились чайки, ныряя вниз. Вдалеке она услышала заунывный голос сирены. Роберта никак не могла собраться с силами, чтобы выйти на палубу, — иногда от волнения человека охватывает странная инертность. В конце концов пробили склянки на чудовищно ранний завтрак. Роберта открыла переполненную сумочку и с превеликим трудом нашла в ней два новозеландских фунта, которые собиралась дать своей стюардессе. Многовато для чаевых, но ведь это всего лишь тридцать английских шиллингов. Стюардесса ждала в коридоре. Там же стояли стюард и банщик. Роберте пришлось снова вернуться в каюту и покопаться в сумочке.

Завтрак прошел странно: все были в непривычной одежде и очень спешили, обмениваясь адресами. Пассажиры собирались поддерживать дружбу, возникшую на корабле, но Роберта чувствовала, что в этих планах не было уверенности. Она тоже дала свой адрес нескольким пассажирам и записала их адреса на обороте карточки меню. Затем она летала в конец очереди за паспортами, от волнения то вынимая дорожные документы, то снова пряча их в сумочку. В иллюминаторы виднелись трубы пароходов, борта высоких судов, здания, которые казались совсем рядом. Она получила свой проштампованный паспорт и вернулась на палубу Б, где на нее бессмысленно смотрели знакомые надписи. Люки уже были открыты, а с якорных лебедок сняты чехлы. Роберта стояла в сторонке от остальных пассажиров и точно так же, как они, смотрела вперед. Теперь берег был почти рядом, и остальные корабли находились совсем близко. Стюарды — бледные, в тельняшках — высовывались из иллюминаторов поглазеть на большой лайнер. Роберта услышала, как кто-то из пассажиров сказал: «Добрая старая Темза». Она слышала названия, чужие, но знакомые: Гревсенд, Тильбери, Гринхит.

— Теперь мы почти приехали, мисс Грей, — произнес голос у нее за спиной. Пожилой мужчина, с которым Роберта несколько раз приятельски разговаривала, облокотился на поручни с ней рядом.

— Да, — отозвалась девушка. — Теперь уже недолго.

— Вы в Лондоне впервые?

— Да.

— Должно быть, это странное ощущение. Не могу себе даже представить. Понимаете, сам-то я из кокни. — Он повернулся и посмотрел на девушку. Наверное, ему показалось, что она для своих лет слишком уж маленькая и юная, потому что он добавил: — Кто-нибудь придет вас встречать?

— На вокзале, не на пристани. Тетя. Я никогда ее не видела раньше.

— Надеюсь, что тетя хорошая.

— И я надеюсь. Это сестра моего отца.

— Ну что ж, можете растопить первый ледок, если скажете ей, что сразу узнали ее — так она похожа на вашего отца… — Он резко осекся. — Простите, — пробормотал он. — Я сказал такое… Простите.

— Ничего, все в порядке, — кивнула Роберта и, видя, что он и впрямь расстроен, добавила: — Я еще не привыкла говорить о них вот так, запросто. Я имею в виду, о маме и папе. Конечно, со временем я привыкну.

— Оба сразу? — с состраданием спросил попутчик.

— Да. Автомобильная катастрофа. Я собираюсь поселиться вместе с тетей.

— Ну что ж, — вздохнул он, — могу только повторить, что я надеюсь, она окажется симпатичной тетей.

Роберта улыбнулась ему, но ей все-таки захотелось, чтобы он, несмотря на свою симпатичность, ушел отсюда. По палубе прошел стюард, разнося последнюю почту.

— Вот и почта с лоцманской шлюпки, — заметил попутчик.

Роберта не знала, ждать ей письма или нет. Стюард протянул ей целых два и телеграмму. Она вскрыла телеграмму, и в следующий миг ее попутчик услышал радостный вопль. Он поднял взгляд от собственного письма. Темные глаза Роберты сияли, все лицо ее словно засветилось жизнью.

— Хорошие новости?

— О да! Да! Это от моих самых-самых лучших друзей. Я сперва должна буду пожить у них. Они придут встретить меня на пристань. Моя тетя заболела или что-то в этом роде, и я должна пожить с ними.

— Это хорошая новость?

— Это замечательная новость! Понимаете, я дружила с ними в Новой Зеландии, но не видела их целую вечность.

Роберте больше не хотелось, чтобы он ушел. Она была настолько рада, что ей хотелось поговорить о том, как ей повезло.

— Я написала им, что приезжаю, и послала письмо авиапочтой в тот день, как мы отплыли. — Она посмотрела на письма. — Это от Шарло.

Дрожащими руками девушка вскрыла конверт. Почерк леди Чарльз был похож на нее самое — тонкий, элегантный и щедрый.

Дорогая Робин, — прочитала Роберта, — мы все в таком восторге! Как только пришло твое письмо, я позвонила твоей тетушке в Кент и попросила, чтобы сперва ты пожила у нас. Она говорит, что можно, только на одну ночь. Это, конечно, свинство, но ты обязательно снова приедешь как можно скорее. Твоя тетушка, кажется, очень милая. Генри и Фрида встретят тебя на пристани. Мы так рады, дорогая. Спать тебе придется буквально в клетушке, но ты же не возражаешь, правда? Мы все тебя очень-очень любим.