Смерть пэра - [36]

— Когда Бэйли и Томпсон закончат, пусть она приведет его в порядок. В таком виде это сущий кошмар. Пошли, Фокс.

2

Фокс распорядился выключить лифт, опечатал двери и поставил на лестничной площадке констебля в форме. Внутри кабины было темно, лифт стоял на площадке перед квартирой Миногов и вид имел какой-то выжидательный.

— Окошки в верхней части дверей, — отметил Аллейн.

— Правильно, сэр.

— Вы говорили, он сидел тут и криком звал свою жену? При закрытых дверях?

— Так сказал дворецкий.

— Так ведь снизу могли вызвать лифт и спустить его вместе с лифтом.

— Может быть, он держал пальцем кнопку «стоп», мистер Аллейн.

— Да, это не исключено, — согласился Аллейн и включил в кабине свет. — Ну, и где же он сидел?

— По всем показаниям, он сидел в правом углу, склонившись головой на стальную решетку, а котелок сполз ему на глаза. Конечно, лифтом с тех пор пользовались. Доктор, например, поднимался наверх на лифте. Как только наши ребята появились, они приглядели и за лифтом. И все-таки жаль…

— Верно. — Аллейн пристально вгляделся в пятно на решетке лифта. — А это и есть пятно или мазок на шишечке или загогулине, о которой вы мне говорили?

— Весьма причудливый узор, правда, сэр?

— Очень, Братец Лис. Видите: виноград вперемешку с декоративными нашлепками. Вот вам современное прикладное искусство. Какого роста был потерпевший?

— Шесть футов и полдюйма, — с готовностью отозвался Фокс.

— Отлично. В вас росту шесть футов, так ведь? Сядьте-ка в другой угол, Братец Лис. Да. Да, я убежден, если бы я врезал вам хорошим хуком в правый висок, ваш левый висок приложился бы к решетке как раз на полдюйма ниже соответствующей шишечки. Однако это весьма расплывчато. Похоже на то, что нам придется затащить его сюда и попробовать. Я вижу, эти нашлепки в центре слегка вдавленные. Посмотрите-ка на нашу. Кто-то, как вы точно заметили, вытер ее. И сиденье тоже. Но не очень-то успешно. Придется Бэйли с этим поработать. О, а это еще что?

Аллейн нагнулся и посветил фонариком под сиденье.

— Полагаю, вы уже это заметили, хитрый старый черт, — сказал он.

— Да, сэр. Я полагал, что лучше оставить все как есть до вашего прихода.

— Какой такт! Какая деликатность! — Аллейн нагнулся, протянул руку под сиденье и вытащил оттуда пару автомобильных перчаток с длинными раструбами. Он и Фокс присели на корточки и стали тщательно их осматривать.

— Окровавлены, — заметил Фокс.

— Кровь или что-то вроде этого. Между средним и безымянным пальцами левой руки и на внутренней поверхности этих пальцев. И немного на ладони. Вы что-нибудь видите на правой перчатке? Ну да… И опять же, немного крови на ладони. Благослови бог мою душу, Фокс, надо о них позаботиться! Будьте хорошим мальчиком, отдайте их Бэйли, а потом расскажите мне всю историю как есть.

Фокс направился в номер двадцать шесть. Констебль прокашлялся. Аллейн рассеянно смотрел в лифтовую шахту. Дверь из номера двадцать пять открылась, и бледный симпатичный молодой человек выглянул на лестницу.

— О, привет, — вежливо сказал он. — Не хочу вам мешать. Вы, наверное, мистер Аллейн?

— Да, — ответил Аллейн.

— Да… Мне очень не хотелось бы вам надоедать, но я подумал, что можно попробовать выяснить у вас, скоро ли вы на нас накинетесь. Я Генри Миног.

— Рад познакомиться, — ответил Аллейн. — Мы постараемся действовать как можно быстрее. Осталось ждать недолго.

— Ну и отлично. Дело в том, что моя мама довольно сильно вымоталась, бедняжка, и мне кажется, что ей надо бы как можно скорее лечь в постель. То есть, конечно, если из этой постели или даже из комнаты удастся выгнать мою тетю Вайолет, что мне представляется крайне сомнительным… Вы не знаете, как по этикету полагается себя вести с вдовами свежеубитых пэров, которые к тому же являются вашими близкими родственниками?

— Сейчас леди Чарльз с леди Вутервуд? — спросил Аллейн.

Генри вышел на лестницу и захлопнул дверь. На него падала тень от лифта.

— Да, — ответил он. — Там моя мама, а еще Диндилдон — горничная тети Вайолет. Тетя Вайолет, кажется, пребывает в трансе или в коме, словом, она абсолютно не понимает и не замечает, что происходит вокруг. Но вам только с этим еще хлопот не хватало… Я просто собирался предложить, чтобы вы сперва поговорили с моей мамой, а потом с тетей Вайолет, чтобы мы смогли сразу же затолкать маму в постель.

— Посмотрю, что можно сделать. Боюсь, что в такого рода делах…

— О, я все понимаю, — согласился Генри. — Все остальные вполне готовы к тому, что аж до первых лучей зари им придется врать и изворачиваться.

— Надеюсь, что нет, — ответил Аллейн.

— Вообще-то говоря, мы весьма правдивая семья, просто все происходящее с нами настолько невероятно, что нам никто не верит. Но все-таки я хочу думать, что ваше ухо уже научилось чутко различать правду и ложь и вы сразу услышите, если мы попробуем врать и изворачиваться.

— Смею надеяться, — серьезно подтвердил Аллейн. Генри внимательно смотрел на него из тени.

— Да-а, — протянул Генри. — Боюсь, что я тоже очень на это надеюсь. Мой отец сказал, что вам надо было бы предложить сандвичей и чего-нибудь выпить, но все знают, что вы не станете преломлять хлеб с подозреваемыми. Или это только в книжках так? Итак, сэр, присоединитесь ли вы к нам выпить — на что мы очень надеемся — или прислать вам что-нибудь сюда?