Смерть пэра - [11]

— Вот как, сэр? — откликнулся швейцар. — Спасибо, сэр.

— Поехали, — сказал Генри.

Швейцар закрыл за ними двери. Генри нажал кнопку, и с металлическим вздохом лифт повез их на верхний этаж.

— Стэмфорд не развозит жильцов на лифте, — объяснил Генри. — Он здесь только для виду, да еще следит за служебными квартирами на первом этаже.

Через три дня фотографии лифта в Плезанс-Корт-Мэншнс появятся в шести иллюстрированных газетах и в папках отдела по расследованию убийств в Скотленд-Ярде. Его осветят вспышками фотоаппаратов, опечатают, опылят порошком для снятия отпечатков пальцев, измерят и опишут. О нем будут говорить миллионы людей. Лифту предстояло вот-вот стать знаменитым. Роберте он показался очень красивым, и она не заметила, что лифт, как и вестибюль, был модернизирован. Старое устройство для лифтера все еще оставалось в кабине — цилиндр с торчащей из него рукояткой, — но над ним располагался ряд кнопок. Квартира Миногов была на самом верху.

Они вышли из лифта на хорошо освещенную площадку, где находились две двери с номерами 25 и 26. Генри толкнул дверь номера двадцать пять, и Роберта шагнула через порог в прошлое. Ощущение «Медвежьего угла» из того самого часто повторяющегося сна снова нахлынуло на нее так пронзительно, что у девушки перехватило дыхание. Здесь ее встретил тот самый запах «Медвежьего угла»: ароматного масла, которым леди Чарльз курила в гостиной, турецких сигарет, срезанных цветов и мха. Наше обоняние действует как направленно, так и бессознательно. Во многих домах существует собственный приятный запах, который воспринимается нашим носом только полуосознанно, и он столь тонок и сложен, что его никак нельзя точно определить. Запах в доме Миногов — хотя в нем можно было выделить горящие кедровые поленья, ароматное масло и тепличные цветы — состоял из всех этих запахов по отдельности и еще из чего-то, что показалось Роберте ароматом самой их сути. Запах отбросил ее на четыре года назад, и, находясь под этим впечатлением, она заметила в глубине квартиры знакомые старые вещи: стол, гравюру с изображением китайского слоника. И странно знакомым показался голос леди Чарльз, которая воскликнула:

— Неужели старушка Робин Грей? Роберта от дверей кинулась в ее объятия.

Они все стояли здесь, в длинной гостиной, где в двух каминах потрескивали поленья, а цветы веселили глаз. Леди Чарльз, даже более стройная, чем прежде, еще как следует не проснулась и куталась в красный шелковый халат. На седых ее кудрях была сеточка. Ее муж стоял с ней рядом в своем утреннем виде, который Роберта так хорошо помнила: в руке газета, в глазу монокль, а тонкие волосы неопределенного цвета зачесаны гладко назад. Его светлые близорукие глаза сияли, когда он смотрел на Роберту; он послушно наклонил голову, готовясь встретить ее поцелуй. Близнецы — сверкающие белокурые головы и серьезные улыбки — расцеловали ее. Плюшка, школьница-переросток с детским жирком по всему телу, чуть не повалила Роберту, а одиннадцатилетний Майкл с облегчением вздохнул, когда гостья ограничилась рукопожатием.

— Как чудесно, дорогая, — повторяли все Миноги своими мягкими голосами, — как чудесно тебя видеть.

Наконец они все устроились перед камином. Шарло — в своем кресле, Генри на обычном месте — на коврике у камина, а близнецы развалились в креслах. Плюшка уселась на подлокотник кресла Робин, Фрида встала в элегантной позе у камина, а лорд Чарльз рассеянно прохаживался по комнате.

— Батюшки, — сказал Генри, — я чувствую себя как старина Урия Хипп: «Как хорошо видеть во плоти Робин Грей — прямо как слушать колокола старой церкви».

Близнецы согласно закивали, а Колин с удивлением сказал:

— Ты почти не выросла.

— Знаю, — отозвалась Роберта. — Я пигмейка.

— Очень милая пигмейка, — заметила Шарло.

— Как ты думаешь, она красивая? — спросила Фрида. — По-моему, да.

— Не то чтобы красивая, — протянул Стивен, — скорее я бы назвал ее привлекательной.

— Право! — мягко сказал лорд Чарльз. — Как по-вашему, нравится ли Робин, которая, должен сказать, выглядит очаровательно, общественный диспут по поводу ее прелестей?

— Да, — заявила Робин, — когда это говорит Семья.

— Конечно нравится, — завопила Плюшка, наградив Робин мощным шлепком по спине.

— А что ты думаешь обо мне? — спросила Фрида, встав в позу. — Разве я не абсолютная прелесть?

— Не говори ей «да», — вмешался Колин. — Эта девчонка нимфоманка.

— Мой дорогой! — пробормотала шокированная леди Чарльз.

— Дорогой Колин, — сказал его отец, — было бы очень неплохо, если бы ты употреблял только те слова, которые понимаешь.

— Ну что ж, — изрекла Фрида, — можете возблагодарить вашу счастливую звезду, что я такая прелестная. В конце концов, внешность на сцене имеет чуть ли не решающее значение. Может статься, мне придется содержать вас всех в самом ближайшем будущем.

— А кстати, — сообщил Генри, — по-моему, внизу сидит бэйлиф.

— Только не это! — вскричали Миноги.

— Признаки самые зловещие. Я сказал Стэмфорду, что тебя нет, папа.

— Тогда, наверное, лучше мне не выходить из дома, — пробормотал лорд Чарльз. — Кто бы это мог быть на сей раз? Ведь не «Смит и Векли» в очередной раз? Я написал им великолепное письмо с объяснением, что…