— Вероника! — ухмыльнулась Света.
— Да, все указывает на нее: высокая, ширококостная, носит штаны и юбки, постоянно курит. Бабушка не узнала запах сигарет, потому что обычно рядом с ней нет курильщиков: дед не курит сам и другим запрещает. К тому же Вероника наверняка в курсе твоей аллергии на аспирин! Вы же с ней за одной партой в школе сидели, а первый раз приступ у тебя был как раз там.
— Только сейчас вспомнила: когда бабушка предлагала лимонад и приглашала на мышьячное чаепитие, меня к ней звала Вероника.
— Ничего удивительного! Не могла же Вероника попросить кого-то другого, в случае твоей смерти это выглядело бы подозрительно. Ей надо было знать наверняка, что ты встретишься с бабушкой. А надеяться, что полуслепая старушка сама найдет тебя или не угостит по ошибке кого-нибудь другого, глупо.
Света уважительно посмотрела на подругу:
— Голова ты, Маринка! Я бы не додумалась. Теперь я поняла, какой мотив! Зависть! Мы с ней с детства соперничали, ее мальчики оказывались моими, без усилий, я лучше училась, поступила в более престижный институт, удачнее вышла замуж. Давненько не встречались, и тут я вся такая в бриллиантах, а она — в плохо сшитых штанах, — Света вздохнула, и они надолго замолчали.
— Слушай, Марина, — нарушила молчание Светлана, — надеюсь, ты не сдала ее в милицию?
— У нас нет никаких доказательств! — развела руками Марина. — Я с ней разговаривала: Отпечатков пальцев нам не видать: все делалось в перчатках! Мы же не можем предъявить милиции бабушкины рассказы про смерть.
— Вот и славненько! — неожиданно улыбнулась Света. — Она и так неудачница, зачем усугублять? Постараюсь впредь не пересекаться с Вероникой, чтобы ее не нервировать. Глядишь, до старости доживу!
