Смерть не заразна - [10]
— Ты тихо играла на пляже, и вдруг откуда ни возьмись — волна. Я подбежал, подхватил тебя, а ведерко схватить не успел. Я усадил тебя подальше от воды и помчался назад за голубым ведерком, потому что думал, ты огорчишься. Оно тебе очень нравилось. Я хотел вернуть его тебе, зашел в волны и храбро пошел все дальше и дальше. — При воспоминании об этом он улыбался, а я невольно вздрагивала: плавал отец очень даже так себе. — А ты принялась кричать: «Папа, выходи из воды. Ведерко уже утонуло». И я понял, что ты права, ведерко, конечно, уже утонуло. Ты была очень смышленая девочка.
Время от времени, когда наши соседи везут на пляж сына, они берут с собой Элизабет. Всякий раз, пока они не вернутся, я сижу и дрожу от страха. Я ничего не говорю Полу, своему мужу. Я знаю что все это глупость. Соседи у нас оба отличные пловцы. С ними Элизабет нечего бояться.
Когда после целого дня, проведенного на берегу океана, Элизабет возвращается домой, она любит побыть одна. У нее много игр, игрушек, есть цветные карандаши и бумага. Но она подолгу просто сидит посреди комнаты. Иногда я встаю, прислонившись к притолоке, и наблюдаю за дочерью. Мне видно лишь спину и длинные, тонкие пальцы, которыми она задумчиво теребит свои спутанные светлые волосы.
ВОЛОСЫ У ОТЦА БЫЛИ, КАК У АЛЬБЕРТА ЭЙНШТЕЙНА
Перевернув лист календаря с июня на июль, я увидела фотографию Альберта Эйнштейна и вдруг поняла, что у отца были почти такие же волосы. Как на этой фотографии, где у Эйнштейна они чуть не до плеч и немного вьются. Снимок датирован 1952 годом.
Отец, тогда ученик старшей школы, еще не успевший открыть для себя Эмили Дикинсон, в те времена стригся коротко.
После его смерти всё, что у него в жизни было, включая тяжелое пальто и резиновые рыбацкие сапоги, переместилось в мой дом. Пальто отправилось в подвал, сапоги в гараж. Однажды, собравшись наконец с духом, я достала пальто и увидела на воротнике несколько приставших светлых вьющихся волосков. Будто отец снял его, когда припекло, минуту назад.
Сапоги перебрались в дом после жуткого ливня. Они удобные, и зимой я, быстро сунув в них ноги, иду ловить нашего кролика. Кролика мы держим в клетке, но днем выпускаем побегать на заднем дворе. Раньше у мужа были почти такие же сапоги, и поначалу казалось, будто это они и есть. Но эти принадлежали отцу.
Когда я была маленькая, я любила ходить по дому в отцовских ботинках и твердо верила, что когда-нибудь и у меня будут такие же ноги. Отец меня не разубеждал, хотя, учитывая, что ботинки у него были тринадцатого размера, это было маловероятно. Отец не любил разрушать иллюзии.
ПРИРОДА САМОУБИЙСТВА
Я рассказала Элизабет правду о смерти деда. Умер он до ее рождения, и потому я не знала, нужно говорить или нет. Однако мне не хотелось, чтобы она узнала о его самоубийстве от чужих людей. Когда ей исполнилось шесть лет, я ей сказала:
— Ты ведь знаешь, что твой дедушка умер.
— Да.
— Он покончил жизнь самоубийством.
— Что такое «самоубийство»?
— Это когда человек сам лишает себя жизни.
Она кивнула, и я решила было, что самое страшное позади.
— Как это случилось?
— Ну, у него были кое-какие неприятности…
— Нет, — перебила она. — Как? Он зарезался или повесился?
— А! — сказала я, пытаясь сообразить, как бы так сказать про пистолет, чтобы вышло не слишком ужасно. И ничего путного не придумала:
— Он застрелился.
— А куда застрелился? — спросила она, изобразив пистолет пальцем и помахав им в воздухе.
К такой реакции я оказалась явно не готова.
— В голову, — сказала я, опережая вопрос.
— А куда в голову?
— Мы точно не знаем, — сказала я.
Дочь разогнула ладонь.
Природа самоубийства постыдна. В семьях, где произошло самоубийство, обычно это скрывают. Порой даже пишут в свидетельствах о смерти другую причину. Не могу передать, как же я винила себя, и продолжалось это до тех пор, пока не покончил с собой один мой дальний знакомый, оставив жену и шестнадцатилетнего сына.
«Что они ему сделали?» — неожиданно для себя подумала я тогда.
Мысль меня потрясла, и я заплакала.
В первом классе в школе, где учится моя дочь, выбирают «Человека недели». У каждого ученика есть свой небольшой стенд, где он вывешивает портреты домашних, а на уроке рассказывает о них классу.
— Как сегодня прошел урок? — спросила я.
— Отлично, — ответила дочь.
При мелькнувшей вдруг мысли о том, что она там рассказала, у меня екнуло сердце. Не желая выдать свои опасения, я начала издалека:
— И что же ты рассказала про бабушку Джинни?
— Что она живет на Гавайях и присылает подарки.
— А про папу?
— Что он коммерческий директор и печатает книжки.
— А про дедушку?
— Что он застрелился из пистолета и выстрелил в голову.
— И что же сказала учительница?
— Учительница сказала: «О!»
Пока я писала эти последние страницы, Элизабет проснулась и, накинув на плечи любимое легкое одеяло, пришла ко мне.
— «Природа…» — прочла она вслух и запнулась.
Я понадеялась, что следующего слова ей не прочесть, — оно было слишком для нее длинное и вряд ли попадалось в учебниках третьего класса.
— «…самоубийства», — дочитала она до конца.
Я сидела, не зная, что сказать.
— Неплохо звучит для названия.
Действие романа «Дети Розы» известной английской писательницы, поэтессы, переводчицы русской поэзии Элейн Файнстайн происходит в 1970 году. Но героям романа, Алексу Мендесу и его бывшей жене Ляльке, бежавшим из Польши, не дает покоя память о Холокосте. Алекс хочет понять природу зла и читает Маймонида. Лялька запрещает себе вспоминать о Холокосте. Меж тем в жизнь Алекса вторгаются английские аристократы: Ли Уолш и ее любовник Джо Лейси. Для них, детей молодежной революции 1968, Холокост ничего не значит, их волнует лишь положение стран третьего мира и борьба с буржуазией.
Прототипы героев романа американской писательницы Ивлин Тойнтон Клея Мэддена и Беллы Прокофф легко просматриваются — это знаменитый абстракционист Джексон Поллок и его жена, художница Ли Краснер. К началу романа Клей Мэдден уже давно погиб, тем не менее действие вращается вокруг него. За него при жизни, а после смерти за его репутацию и наследие борется Белла Прокофф, дочь нищего еврейского иммигранта из Одессы. Борьба верной своим романтическим идеалам Беллы Прокофф против изображенной с сатирическим блеском художественной тусовки — хищных галерейщиков, отчаявшихся пробиться и оттого готовых на все художников, мало что понимающих в искусстве нравных меценатов и т. д., — написана Ивлин Тойнтон так, что она не только увлекает, но и волнует.
В первую часть сборника «Синдром Черныша» вошли 23 рассказа Дмитрия Быкова — как публиковавшиеся ранее, так и совсем новые. К ним у автора шести романов и двух объемных литературных биографий отношение особое. Он полагает, что «написать хороший рассказ почти так же трудно, как прожить хорошую жизнь». И сравнивает свои рассказы со снами — «моими или чужими, иногда смешными, но чаще страшными». Во второй части сборника Д.Быков выступает в новой для себя ипостаси — драматурга. В пьесах, как и в других его литературных произведениях, сатира соседствует с лирикой, гротеск с реальностью, а острая актуальность — с философскими рассуждениями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Человек — верхушка пищевой цепи, венец эволюции. Мы совершенны. Мы создаем жизнь из ничего, мы убиваем за мгновение. У нас больше нет соперников на планете земля, нет естественных врагов. Лишь они — наши хозяева знают, что все не так. Они — Чувства.
Приехав в Вечный Город, профессор Эдвард Форстер, историк литературы, известный байронист, вообще-то рассчитывал на «римские каникулы»… Однако оказалось, что человека, якобы пригласившего его в Рим, давно нет в живых…Детективно-мистический сюжет романа известного итальянского писателя Джузеппе Д'Агата, чьи книги стоят в одном ряду с книгами Артура Переса-Реверте, разворачивается на фоне романтичных декораций Рима, этого Вечного Города, увидев который человек, по свидетельству Гёте, «никогда больше не будет совсем несчастен».
Перед Вами роман идола контркультуры, «современного Марка Твена», великого рассказчика, последнего американского классика Ричарда Бротигана, которого признают своим учителем Харуки Мураками и Эрленд Лу.
Роман Бертрана Блие, популярного французского писателя и сценариста, в котором отразились бунтарские настроения молодежи второй половины 1960-х годов. Нарочито огрубленная лексика, натурализм в показе сексуальных отношений продиктованы желанием «фраппировать» читателя и как бы вывернуть наизнанку персонажей романа. Автор вводит читателя в неожиданный, подчас безумный мир, из которого он вырвется с облегчением, но безусловно обогащенным. На основе романа Блие был снят нашумевший фильм «Вальсирующие» («Valseuses»), в котором блистательно сыграли Ж.
Остроумная пародия на литературу, предлагающую «легкий путь к успеху», написана уже известным у нас Кристофером Бакли (автором бестселлера «Здесь курят») в содружестве с Джоном Тирни. Герой романа, спившийся биржевой маклер-неудачник, волею судеб оказывается в обнищавшем монастыре. Там в один знаменательный день, воспользовавшись брокерскими услугами Самого Бога, он открывает семь с половиной законов духовно-финансового роста.