Смерть на выбор - [5]

— Нет, конечно. Не буду же я портить Галли репутацию в глазах матери. Не скажу, чтобы у нее была совсем плохая репутация, иначе я просто не стала бы жить с ней в одной квартире. Но вы понимаете, что я имею в виду.

3

Меблированные коттеджи «Акация» находились в нескольких минутах ходьбы от больницы, на тихой чистенькой улице напротив школы. Наверняка с тишиной было похуже, когда детвора высыпала на перемену. «Акация» состояла из десятка оштукатуренных домиков, расположившихся вдоль мощенной гравием подъездной аллеи — по пять с каждой стороны. Над дверями первого висела вывеска конторы; к вывеске был приколот кусок картона с надписью «Свободных комнат нет». Во дворе росли две акации, усыпанные крупными желтыми цветами.

Когда я вылез из машины, с одного из деревьев сорвался пересмешник и попытался спикировать мне на голову. Я метнул на птицу грозный взгляд, и она вспорхнула вверх. Усевшись на телефонный провод, она стала раскачиваться взад и вперед, издевательски хохоча. Лишь через несколько секунд я понял, что смеется не она, а краснолицый мужчина в джинсах, сидевший на раскладном стуле под деревом. Хохот его в конце концов перешел в надсадный кашель — похоже, он был астматиком. Давясь и задыхаясь, он сотрясался с такой силой, что кресло под ним жалобно поскрипывало. Лицо его побагровело еще больше. Когда приступ кончился, он стащил с головы грязную соломенную шляпу и с облегчением вытер платком красную лысину.

— Извините, — сказал он. — Каждый раз он такую штуку проделывает, разбойник. Это моя противовоздушная оборона. Наверное, его привлекают густые шевелюры — гнездо хочет свить. Квартирантки мои не знают, куда от него деться.

Я ступил в тень дерева.

— Мистер Рейш? — спросил я.

— Он самый. Я им говорю — шляпки носите, а они не слушают. В Литтл-Иджипте, где я родился, женщины никогда не выходят из дому без шляпки. Не то что эти. Наверно, не у каждой она и есть-то. А вы, значит, ко мне? Но свободных комнат нет, сразу вам говорю. — Он ткнул толстым серым пальцем в сторону картонки над дверью. — Да и вообще, я сдаю большей частью девчонкам из больницы и супружеским парам.

Я заверил его, что комната мне не нужна, и это было единственное, что я успел вставить.

— Да, я могу себе позволить выбирать постояльцев, — продолжал он. — Домики у меня, может, с виду и неказистые, зато внутри — высший класс. Своими руками отделывал, линолеум новый постелил, водопровод отремонтировал. А плату ни на цент не поднял. Потому народ ко мне и валит — ничего удивительного. Так какое у вас ко мне дело? Предупреждаю — покупать я ничего не собираюсь.

— Я разыскиваю Галли Лоуренс. Помните такую?

— Еще бы! — сказал он. Прищурив голубые глаза, он окинул меня оценивающим взглядом. — Не такая я старая перечница, чтобы этакую красотку не приметить. Впрочем, даже если бы она горбатой была и кривой на один глаз, я бы и то ее не забыл. Не дали бы просто. Двух дней не проходит, чтобы не заявился кто-нибудь с расспросами. Что вам всем от нее нужно?

— Лично я хотел бы с ней поговорить. А другим что было надо?

— Ну, пару раз ее мать приезжала. Послушать, как эта дамочка со мной разговаривала, так можно подумать, что я сводник какой или еще кто. А я всего-то навсего квартиру сдал ее дочери. Ну и ухажеры ее все время названивают — особенно после Нового года, — хоть телефон отключай. Вы не один из ее молодых людей будете?

— Нет, — ответил я, но прилагательное «молодой» мне польстило.

— А кто же тогда? Вы из Лос-Анджелеса, так? — Он продолжал ощупывать меня взглядом. — У вас номерной знак лос-анджелесский на машине. Те, другие, тоже из Лос-Анджелеса были, ну, которые в фирме игральных автоматов работают. Вы тоже оттуда?

— Нет. С чего вы взяли?

— Да вот, гляжу, вы тоже при оружии. Или, может, опухоль у вас под мышкой?

Я сообщил ему, что я — частный детектив и ищу Галли.

— А что, на таких фирмах без пистолетов не работают? — спросил я.

— Это я не знаю. Так или иначе, у тех ребят они были. Во всяком случае, у костлявого. Он мне сам свою пушку под нос ткнул. Думал, я испугаюсь. Я ему не сказал, что с этими железками обращаться научился раньше, чем его, ублюдка, мамаша на свет родила да в канаву выкинула. Очень уж ему хотелось шустряком и умником себя выставить, ну я и не стал ему мешать.

— Вы и сами не из простачков, похоже.

Он был польщен, его широкое красное лицо снова расплылось в улыбке. Ему захотелось рассказать о себе побольше.

— Если я кой-чего в жизни добился, то только потому, что не сидел сиднем и не ждал, когда доллары на деревьях вырастут. Нет, сэр, я трудился, землю потом поливал во всех сорока восьми штатах. Во Флориде целое состояние потерял, но это было в последний раз, когда меня вокруг пальца обвели.

Я присел рядом с ним на свободное раскладное кресло и предложил старику сигарету. Но он отмахнулся.

— Нет, это не для меня. Астма замучила, да и сердце пошаливает. А вы валяйте спрашивайте. Видать, эта фифа старая не на шутку переполошилась, раз детективов нанимает.

Я начинал думать, что переполошилась она не зря.

— Вы сказали, что эти ребята из фирмы пытались вас запугать. Как вы считаете — почему?