Смерть на ринге. Криминальные сюжеты из жизни профессионального бокса - [38]

Приходится еще раз пожалеть, что многое из этого уже нельзя доказать, да и наказать, как говорят юристы, «за давностью лет». Но нельзя верить созданной фашистами легенде о непобедимости Макса Шмелинга. Нацисты подняли победу Шмелинга на высоту, среднюю между «освобождением Рейнской области» и «аншлюссом Австрии», сделав вывод о превосходстве арийской расы. Когда много лет спустя журналист спросил уже сильно постаревшего Шмелинга: «Вы не чувствовали, что вами злоупотребляли?», бывший боксер ответил:

– Но мне это давало возможность помогать спортсменам, способствовать развитию бокса в Германии. Но уже в 1933 году я не пользовался благосклонностью нацистов, ибо потерпел самое тяжелое поражение от американца Макса Бэра, еврея по национальности. В 1934 году меня вызвал к себе руководитель спорта в рейхе и заявил мне, что я нанес ущерб Германии. Пару месяцев спустя, когда я был в США, получил его письменное требование – расстаться с моим менеджером-евреем Джо Джекобсом. Но я не мог сделать этого. Я уважал своего менеджера и был бы без него в Америке как без рук.

После побед Шмелинга распространились слухи о том, что боксер является любимчиком самого Гитлера. И действительно, через некоторое время последовало приглашение к фюреру на чашечку чая. По приказу вождя имперский скульптор профессор Торак изваял статую в три с половиной метра ростом. Ус п е х и спортсмена нацистская пропаганда постаралась использовать в своих целях. Шмелинг стал олицетворением победы немецкого фашизма над Америкой, арийской расы над черной.

В 1990 году на встрече с журналистом молодежной берлинской газеты «Юнгевельт» Шмелинг рассказывал об этом:

– Руководители третьего рейха официально принимали не только меня, чемпиона мира, но и других знаменитых спортсменов. Но в отличие от многих я никогда не был членом нацистской партии и отказывался получить в дар почетный кинжал СА – символ членства в СА. Я проиграл в 1938 году Джо Луису уже в первом раунде. Я был нокаутирован, и после этого в стране оказался просто «списанным». Геббельс же, чтобы как-то объяснить такую победу Луиса, распространил слух, что американец положил в свои перчатки свинец.

В начале войны, призвав меня вместе с артистом Бернхардом Минетти в армию, пытались сделать из нас идолов для молодежи.

Журналист спросил:

– А использование вас как парашютиста и ваше участие в десантной операции на остров Крит не способствовало тому, что молодые немцы стали в войне храбрее?

– Этого добивался Геббельс. Но мое участие в десантной операции было весьма далеким от героического. Со своим тяжелым весом я так спускался с парашютом, что у меня полетели оба мениска, и я тяжело травмировал спину. Меня привезли в госпиталь в Афинах, где у меня взял интервью американский корреспондент. Тогда немецкая печать писала о чудовищных злодеяниях английских солдат и назвала меня в качестве примера. Но я сказал американскому журналисту, что вижу в них честных противников – воинов. Это было иначе, чем говорил Геббельс, и за эти слова меня привлекли к военному суду в Темпельхофе. Но затем процесс замяли. Мой последний бой, состоявшийся после войны, против Рихарда Фогта на «Лесной сцене» в Западном Берлине, принес мне сорок тысяч марок. На них я купил поместье в Холленштедте.

В этом своем поместье Макс Шмелинг жил до конца своих дней. В 1987 году умерла его жена Анни Ондра, дочь словацкого офицера, с которой они прожили, как говорится, душа в душу с 1933 года.

На вопрос журналиста, богат ли он, Шмелинг ответил:

– Что значит богат? Тот, кто здоров, а я, к счастью, здоров, может считать себя очень богатым. Я заработал много денег, но и знал, что с ними делать. К сожалению, мне и моей жене не посчастливилось иметь детей. Когда моя жена умерла, я продал на аукционе ее драгоценности, а полученные от распродажи сто двадцать тысяч марок отдал больным детям. Думаю, что Анни Ондра меня за это похвалила бы.

Закончить рассказ о боксере, вокруг имени которого было наплетено много мифов и легенд, в основном связанных с фашистской пропагандой, я хочу одним небольшим фактом, попавшим в американские газеты в 1989 году. Газеты сообщили, что в штате Невада день 6 декабря 1989 года был объявлен «Днем Макса Шмелинга». За что такая честь? Слово самому Максу Шмелингу:

– В 1938 году во время «Хрустальной ночи» (ночи погромов) два еврейских юноши – Хенри и Вернер Левины – прибежали ко мне и несколько дней скрывались в моем доме. Я почти забыл о том случае, когда меня вдруг пригласил к себе миллионер Хенри Левин, который теперь живет в Лас-Вегасе (США). Когда я был там 6 декабря 1989 года, меня приветствовали тысяча восемьсот приглашенных гостей, а губернатор штата Невада назвал тот день в мою честь…

Макс Шмелинг прожил большую жизнь. Он скончался в возрасте девяноста девяти лет, до столетия не хватило совсем немного.

Вынужденная посадка

Январь 1947 года выдался в Нью-Йорке на редкость снежным и свирепым. Буквально каждый день бушевали снежные бури, снег толстым слоем лежал на всем: на крышах домов и на деревьях, на урнах и будках полицейских, автомобильное движение почти парализовалось – автомашины, покрытые огромными шапками снега, были похожи на горцев с их высокими лохматыми папахами.