Смерть на Кикладах. Сборник детективов №1 - [103]

Поняв, кого им послала в руки судьба, они потребовали колоссальный выкуп в двадцать талантов серебром, на что благородный римлянин рассмеялся им в лицо, заявив, что требовать за него так мало – означает, что пираты хотят его оскорбить и унизить. Его свобода стоит минимум пятьдесят талантов, гордо заявил он. И он готов заплатить такой выкуп!

Пираты поспешили согласиться и перевезли патриция на свой остров, где он пользовался известной свободой, занимался декламацией и риторикой, сочинял поэмы и речи, предварительно разослав почти всю свою свиту по городам Малой Азии с письмами к наместникам провинций. При себе он оставил лишь лекаря и двух слуг.

По утрам он зачитывал пиратам сочиненные накануне речи, но те лишь смеялись над ним и считали его римским дурачком. Поэтому, когда он говорил им открыто, что после выплаты выкупа обязательно им отомстит, и даже сообщал о способах, какими они будут казнены, они лишь смеялись еще сильнее.

Откуда им было знать, с кем они имеют дело!..

Через сорок дней прибыл корабль с выкупом; пленник живым и невредимым возвратился на нем в Милет. Там он без промедления снарядил корабли, собрал войско и вернулся на пиратский остров. Пираты еще даже не успели поделить богатую добычу, как он захватил их в плен. Все пиратские сокровища, что были на острове, он присвоил себе в качестве приза, рассчитался с кредиторами, а разбойников доставил в Пергам и заключил в тюрьму.

Совершив эти подвиги, патриций отправился к проконсулу провинции Азии Марку Юнию и предложил ему исполнить свои обязанности и казнить пленных пиратов. Но Юний из зависти к захваченным патрицием богатствам и в надежде на свою долю не спешил: он заявил, что «займется рассмотрением дела пленников, когда у него будет время».

Тогда молодой патриций, пожав плечами и рассудив, что уж у него-то времени точно предостаточно, сам выполнил работу проконсула. Вернувшись в Пергам, он приказал распять пойманных пиратов, как он и предсказывал им это часто на острове. В благодарность же за мягкое с ним обращение и, не желая подавать пример ненужной жестокости, он приказал, прежде чем развесить пиратов по крестам, заколоть их.

Благородный человек, что тут скажешь! – подумал Апелла и сделал еще один глоток из чаши.

Но после этого пираты Эгейского моря отчего-то особо невзлюбили благородных римлян. За него уж точно никто не даст ни денария, перережут глотку и сбросят в воду на корм рыбам. Он выпил еще.

Сегодня корабль особенно качало. Хорошо, что у него нет морской болезни, подумал вольноотпущенник. Третий день они шли Эгейским морем в направлении Кикладских островов.

С утра капитан был особенно неразговорчив, даже груб с ним. Он посмел повернуться к нему спиной, когда Апелла в очередной раз поинтересовался, сколько дней им еще болтаться в этом проклятом море и когда, наконец, они прибудут в Эфес. Этот мерзавец буркнул что-то себе под нос, что вызвало обидные смешки у матросов, находившихся поблизости.

Апелле пришлось уйти с палубы в свою каюту на корму, чтобы не видеть насмешки и презрения в их взглядах.

Да как они смеют?

А может, они догадались, что он предал своего господина? – внезапно пришла ему в голову обжигающая мысль. Может быть, они теперь хотят предать его? Холодная, липкая волна ужаса снова накатила и захлестнула его сознание, и Апелла беспомощно забился в ней, как рыбак, запутавшийся в собственных сетях.

А что, если капитан уже сговорился с пиратами и работорговцами с Делоса на Кикладах, послав им весточку из порта, куда они заходили накануне пополнить запасы пресной воды?

Слышал Апелла, что в Делосе продавали по десять тысяч рабов в день. Огромная гавань была забита судами с этими несчастными, которых ежедневно привозили и увозили пиратские либурны. Торговля шла так бойко, что родилась на Делосе поговорка: «Купец, швартуй корабль и разгружай свой груз скорей, он уже продан!». В свое время и он хотел поживиться, отхватить свой кусок пожирнее от этого пирога, но не успел.

Кряхтя, он поднялся и снова налил себе чашу вина до краев из кувшина, что висел в углу каюты.

Чем больше Луций Сергий Апелла пил, тем очевидней ему казалось, что так оно и есть, что догадка его верна и он сумел раскрыть коварный замысел капитана и его экипажа. Эти мерзавцы все заодно: они решили продать его пиратам-работорговцам, захватить его золото и драгоценности, его фалернское вино, весь груз корабля, да и сам корабль, – а он им так доверял! Они думают, что могут эти двое против целой команды в двенадцать человек – один римлянин и его старый больной раб?

Но, ничего, ничего, Апелла им покажет, безостановочно твердил он про себя. Еще посмотрим, кто кого! Я вас всех…

Он бросился к сундуку, стоявшему в углу и лихорадочно роясь в нем, приговаривал: «Апелла не дурак, Апеллу голыми руками не возьмешь, Апелла вам всем еще покажет!».

Найдя наконец то, что он искал – гладиус, короткий обоюдоострый меч в драгоценных ножнах, он прижал его к себе и, затравленно озираясь по сторонам, отполз вместе с чашей в дальний угол каюты. Апелла уже знал, что будет делать! Осталось дождаться ночи.

Через три часа, пнув ногой спящего старика-раба, он приказал ему подняться и следовать за ним.