Смерть на каникулах. Убийство в больнице - [20]

В столовой он застал за завтраком всех учителей, кроме мистера Скофилда, который часто опаздывал. Он сел, радуясь, что остальные заняты почтой, газетами и едой и не расположены расспрашивать о событиях прошедшей ночи.

Но покой его длился недолго. Он успел взять с подноса кофе и бекон и возвращался к своему стулу, как распахнулась дверь и ворвался мистер Скофилд, красный от возмущения.

– Что тут вообще происходит? – сердито вскричал он.

– Происходит?

Учителя посмотрели на него, приподняв брови.

– Разве никто из вас не был в гостиной? Я зашел туда за книгой и обнаружил, что там спят четыре человека как минимум! Кто они такие и что тут делают? Колледж сошел с ума или я?

– Ни то, ни другое. Насколько я понимаю, вы не были на вчерашнем спектакле.

– Не был. Я не трачу время без надобности.

Мистер Уорвик поставил завтрак на стол и, глядя в упор на возмущенного коллегу, несколькими краткими предложениями обрисовал ситуацию. Мистер Скофилд, сжимая кулаки, выслушал эту речь, и краска сбежала с его лица, уступив место желтизне. Когда Уорвик договорил, повисла тишина. Все смотрели озадаченно. Взгляд мистера Скофилда устремился куда-то далеко, за окно, за спортивные площадки, к горизонту.

– Понимаю, – тихо сказал он со странно удовлетворенным вздохом.

И когда он наливал себе кофе, мистер Уорвик заметил в уголках его рта намек на улыбку.

Передняя подъездная аллея звенела мальчишескими голосами. В воскресное каникулярное утро родителям разрешалось забирать сыновей в половине одиннадцатого, и мальчики не собирались терять ни минуты драгоценного отпуска. Поэтому они заранее выстроились по обе стороны аллеи и ждали, болтая, прибытия семейных автомобилей.

Большинство из них в это субботнее утро привлекала личность Алистера Уинтрингема. Принесенные им известия прошедшей ночи разожгли воображение всего колледжа, и они ждали от него свежих подробностей деятельности дяди Дэвида. В этом, однако, их постигло разочарование, поскольку блестящий детектив еще не выходил на сцену.

– Ты уверен, что его здесь нет, Уинтрингем?

– Практически да. Я его нигде не нашел. Спросил у копа, которого поставили сторожить в музее.

– И что он сказал?

– В общем, ничего.

На самом деле констебль сказал: «Брысь отсюда, любопытный шкет! Рано тебе в такие дела нос совать». Но Алистер не собирался цитировать эти слова друзьям.

– Кого-то из актеров поселили в лазарете.

– Я знаю, – презрительно бросил Алистер. – Я был у Хорна под окном утром после завтрака. Он говорит языком глухонемых, так что все понятно. Так вот, один из актеров ему сказал, что сэра Тоби стукнули тупым орудием.

– А ему сказал тот, кто это знает?

– Я думаю, они все знают. Их же здесь оставили на ночь?

– Две актрисы в изоляторе. Я видел, как мисс Фосетт говорила с одной из них возле двери. Она была в синей пижаме.

– Мисс Фосетт?

Аудитория согнулась пополам от смеха и визга, который Алистер пытался перекрыть криком:

– Не будь идиотом! Не мисс Фосетт, актриса была в синей пижаме.

Когда веселье стихло, Брюс Притчард задумчиво произнес:

– Интересно, нашли ли в музее это тупое орудие?

– Не думаю. Дураков нет – оставлять его там валяться. На нем же оказались бы отпечатки пальцев. Я считаю, он его спрятал.

– Где?

– Откуда мне знать? Но наверняка где-нибудь поблизости. Вряд ли кто-то из них ушел до приезда полиции. Окна Гермионы выходят на музей, она не спала и видела, как приехала полиция. Полицейские торчали там целую вечность, потом вместе с актерами пошли в школу. Один из них спросил: «Все здесь? Хорошо». Значит, они все там были.

– А я думаю, его спрятали где-то на территории, – сказал Брюс Притчард.

– Тогда наверняка мы увидим, как копы его ищут! – радостно воскликнул Кокер-старший.

– А вот не увидишь, – презрительно заметил Говард. – Ты уедешь со своими родителями. А я увижу, потому что мои не приедут.

– Я думаю, – серьезно заявил Брюс Притчард, – что буду искать его сам. Мой отец приедет только после обеда, так что утро у меня свободно.

– Отличная мысль!

– И я буду!

– Здорово придумано, Притчард!

– И я буду.

– Давайте только не путаться друг у друга под ногами, – продолжил Притчард. – Чур, моя аллея от музея и до задних ворот, потому что придумал я.

– Чур, моя роща!

– Чур, возле павильона!

– Теннисный корт мне!

– А мне лодочный пруд!

– А вот мой отец, – сказал Алистер, увидев автомобиль Хью Уинтрингема, въезжающий в ворота. – Только чтобы ни учителя, ни полиция про ваши поиски не знали! И если найдете что-нибудь – оставьте в шкафчике в раздевалке до моего возвращения. Я выясню тем временем, где дядя Дэвид. И надо успеть пораньше вернуться, потому что играем матч.

Он надвинул на голову школьную шляпу, застегнул рубашку и побежал к автомобилю родителей. Вскоре машина уже ехала по сельским дорогам.

– Я привезла еды – перекусить на природе, – сказала его мать. – Можем поехать на Стэнхерстский луг. Ты не против?

– Ни капельки. Пап, дядя Дэвид сегодня приедет?

– Собирается, если будет время.

– А что такое, чем он занят?

– Ну, сегодня утром он в Стэнхерсте.

– Ага! Это ради следствия?

– Следствия? – удивились мистер и миссис Уинтрингем. Потом Хью рассмеялся: