Смерть мужьям! - [61]

– Где вы были вчера вечером от восьмого до десятого часа?

– Ах, боже мой, да где же я была?.. Позвольте... Здесь у себя наверху и была, в квартире...

– Кто вас видел?

– Горничная моя... Кухарка... Ах, да... Я же их отпустила... Вспомнила! Около восьми заехала поздняя клиентка, госпожа Вышеславцева, захотела примерить шляпку. Я открыла салон.

– Сколько она пробыла?

Глаза модистки заметались в тревожном поиске.

– Кажется, около получаса, – наконец, сказала она.

– Что делали потом? – наступал сыщик.

– Ничего особенного...

– Запираться нельзя, госпожа Толкалина...

– Я скажу... – Матильда от бессилия уронила руку. – Я была у мадам Гильотон.

– Зачем?

– Получала комиссионные за май – июнь.

Трудно было ослышаться. Странная чушь никак не хотела удобно сложиться в мозгах Родиона. Но как только нашла гнездышко, стало ясно, как в погожий денек, что за окном.

– Знаменитая модистка поставляет не менее знаменитой прорицательнице клиентов, за что и получает процент! – провозгласил Ванзаров. – Аккуратно выведывает сведения и подносит на блюдечке. Сомнамбулистке остается закурить папироску и прорицать. А клиент, пораженный всевидением, платит не раздумывая. Почем берете за вести из мира высших сил?

– Двадцать процентов... То есть рубль с пятерки за ее сеанс... Я приехала к ней раньше девяти, это точно, а уехала после одиннадцати. Арина... Ой, не выдайте... Мадам Гильотон жадновата, и мы долго не могли сойтись... То есть, торговались...

Предприятие по оболваниванию доверчивых обывателей, видимо, было поставлено на широкую ногу. Вот только подробностей о жизни самого Ванзарова даже Матильда узнать бы не смогла. Просто не успела бы. Там было что-то другое.

– Мило, но мы отвлеклись, – напомнил Родион, подмигнув заскучавшему Семенову. – Даже если у вас алиби на вчерашний вечер, а наутро именин Авроры – тем более найдете, как вы объясните вот это...

На столик легли три одинаковых розочки с хороводом чернильных стрелок.

– Но позвольте... – начала Матильда и испуганно замолчала.

– Именно ваши, – словно стал ясновидящем, подхватил Родион. – Первая найдена на отравленных конфетах Грановской, другая – на теле Делье. А третья, чуть было не легла на тело очередной жертвы. Но мы опередили.

– Счета печатаются большими пачками, их никто не прячет, может взять кто угодно... И это вы хотели предъявить мне?

Магия психологической атаки стремительно таяла. Надо было спешить.

– Допустим, поверю. Но теперь, прежде чем ответить, подумайте очень хорошо: у кого заказаны шляпки на ближайший день-два?

– О, мой Бог! – Матильда уже театрально всплеснула крыльями, пардон – ручками. – Да ведь сейчас сезон! Мы шьем и отправляем по двадцать-тридцать за день! Изволите всех проверять?

– А как же. Извольте списочек самый подробный...

Трудно ожидать от женщины тонких правил – солдатского рыка. Но Матильда показала, на что способна девочка с берегов Волги. Выскочившей из заточения барышне было приказано составить для господ полицейских подробный перечень всех заказов на три дня вперед.

Вполне удовлетворенный внезапной покладистостью, Родион спросил:

– Екатерина Делье должна была получать шляпку?

– Да, только вчера утром отвезли, мы не успеваем.

– Анна Хомякова?

– Разумеется, сегодня к вечеру...

– Грановская?

– Нет... Она отшилась в начале июня.

Так хотелось бы назвать еще ту или другую фамилию, которая привела к разгадке, но ее не оказалось на языке Родиона. Обойти сорок клиенток? Половина живет в таких домах, что чиновника особых поручений на порог не пустят. Нужно искать другой способ.

– Значит, не знаете, откуда на жертвах – обрывки ваших чеков, – задумчиво проговорил Ванзаров. – А что означают стрелки?

– Откуда мне знать.

– Странно-странно... Ну, ладно... Берегите клиенток. Того глядишь, «Смерть мужьям» поменяют на «Смерть жен»...

– Фу, какая гадость! – поморщилась Живанши, на сцене вновь была она – парижская штучка сверхбальзаковского возраста и отменных манер. – Это выдумал мерзкий репортеришка, а вы, молодой человек, повторяете. Я презираю это клеймо!

Родион понял, что пора побыстрее уносить ноги, пока мадам не перешла в наступление, сообразив, что ее попросту обыграли. Напомнив, что подозрения в отношении нее вовсе не сняты, и следует быть крайне осмотрительной, а при первом же сомнении дать знать в участок, чиновник полиции забрал подготовленный список и направился к выходу.

– Вот еще что, – обернулся он. – У Грановской, Делье и Хомяковой есть общая подруга с институтским прозвищем «Куничка». Она бывала в вашем салоне. Кто такая? Есть в списке ближайших шляпок?

Мадам вполне натурально погрузилась в краткие размышления, после чего заверила, что никогда не слышала этого имени.

– Господин Ванзаров! – тревожно вскрикнула она, заметив, что строгий юноша взялся за дверную ручку.

– Что такое?

– Так вы найдете мои призы? Они дороги мне как память.

– Обязательно... Непременно... Уже ищем, – пробормотал Родион и стремительно покинул поле битвы.

Семенов не отказал себе в удовольствии погрозить вздорной бабенке пальцем в добрую сосиску, а на прощание хлопнул дверью так, что колокольчик разразился плачем.

8

Кофе дымилось. Изъяв у сахарницы горсть колотых кусочков, Ванзаров не стал торопиться. К раскладке следовало подойти вдумчиво и осторожно. Путаница, что закрутилась под первую чашку, теперь недопустима. Он находится в шаге от разгадки, буквально протяни руку, но сознание упорно не хотело видеть истину. Придется заставить его. Слегка подтолкнув логикой.