Смерть майора Черила. Роковой триместр - [98]

Эдна Гейл открыла дверь едва ли не раньше, чем два полицейских сыщика успели постучать. Она находилась в комнате, окнами выходившей на улицу, и, поглядывая через кружевные занавески, увидела их еще на дорожке, которая вела к дому. Миссис Гейл смотрела на них вопросительно, склонив голову набок, как будто была глуховата и потому вынуждена прислушиваться. Торн представился ей, представил Эббота, оба показали свои удостоверения.

— Агенты сыскной полиции? — переспросила миссис Гейл с благоговейным трепетом. — Тогда все в порядке. Я боялась, что это опять репортеры, которые желают расспрашивать Мойру. Она ни с кем из них говорить не хочет.

— Но с нами она не откажется поговорить, миссис Гейл, я уверен, — сказал Торн, обаятельно улыбнувшись.

— Думаю, что не откажется. — Миссис Гейл явно была не так в этом уверена, как старший инспектор. — Она в саду на скамейке. Она, знаете, не очень-то хочет выходить на улицу. Думает, что все только и таращатся на ее глаз, даже те, кто и не слышал, какая с ней приключилась история. Но синяка уже почти что не видно, и она непременно должна выходить. Я все время твержу ей это. В конце концов, она же собиралась провести здесь каникулы.

Миссис Гейл провела их по узкому коридору и через кухню в сад, который оказался больше и приятнее, чем предполагал сержант Эббот. Торн, лондонский житель, вообще ничего не предполагал и едва ли заметил аккуратно подстриженную траву, бордюр из ярких цветов, небольшой огород и живую изгородь, что, все вместе, создавало ощущение уединенности. Торн смотрел на Мойру.

Мойра Гейл сидела на качелях, укрепленных на толстом суку старой яблони, и чуть-чуть раскачивалась взад-вперед. Когда тетка окликнула ее, она тотчас соскользнула с дощечки, опустила на землю полосатую кошку, клубком свернувшуюся у нее на коленях, и пошла им навстречу. На ней была розовая блузка, та же плиссированная юбка, в которой она была, когда Хью Ройстоун подобрал ее на дороге, белые носки и сандалии. Маленькая — на какой-нибудь дюйм выше пяти футов, — худенькая, хрупкого телосложения, она показалась обоим детективам ребенком; трудно было поверить, что ей шестнадцать лет.

— Мойра, это следователи… Это — старший инспектор сыскной полиции, а это — сержант Эббот. Они приехали из полицейского управления, из самого Кидлингтона, чтобы поговорить с тобой, — объяснила миссис Гейл.

На мгновение Мойра нахмурилась, но тут же вежливо пожала протянутые ей руки. Вблизи синяк под глазом был заметнее, он приобрел уже грязноватый коричнево-зеленый оттенок. В общем девочка была совсем спокойна. Торн подумал, что доктор Бенд описал ее весьма точно. Несмотря на две косички, отброшенные за плечи, и голубые глаза, в ней не было — и не обещало впредь — даже намека на сексапильность. Она была просто миленькая девочка, про такую думаешь — вот чья-то дочурка, сестренка.

Миссис Гейл усадила их в парусиновые шезлонги на лужайке перед домом, а затем чрезвычайно удивила Торна, оставив их с племянницей одних — сказала, что ей необходимо навестить приятельницу. Старший инспектор решил воспользоваться этим и не торопил девочку. Он расспрашивал Мойру о доме, школе, о том, что она собирается делать, окончив ее. Мойра рассказала, что она единственная дочь в семье. Ее папа работает на фабрике неподалеку от Рединга. Они бы жили прекрасно, будь у него сверхурочные, но такого почти не случается. Мама у нее слабенькая, работать не может — она просто домохозяйка. У самой Мойры есть почасовая работа, это немного помогает им сводить концы с концами и она надеется проучиться в школе еще год и сдать выпускные экзамены. Ну а там кто знает? Может, удастся найти место секретарши или что-нибудь в этом роде.

— Ну, а замуж выйти? — ласково спросил Торн. — Такая хорошенькая девушка должна иметь немало приятелей.

Да, согласилась Мойра, рано или поздно она хотела бы выйти замуж, но не теперь, а когда станет постарше. Теперь у нее и так много забот — школа, помощь маме по дому, работа… Где же взять время на мальчиков.

Торн решил перейти к делу.

— Расскажите мне, что случилось между вами и мистером Ройстоуном, — сказал он кратко.

Мойра быстро перевела дыхание и сжала кулачки.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она. — Ничего такого не случилось… ничего. Ему не удалось. Я боролась, и меня увидели Инглы, они остановились, и он меня отпустил. Вот и все, что было.

— Ну, а до того? Когда вы сели в его машину. Он вас уговаривал, пытался обнять или что-нибудь в этом духе?

Мойра покачала головой.

— Нет, — ответила коротко.

— Тогда почему вы вышли из машины?

— Он остановил машину и зашел с моей стороны. Я не знала почему. Подумала, может, случился прокол или что-то еще. Тогда он открыл дверцу и сказал… кажется, так: «Ну, пойдем, ты славная девочка», и, схватив меня под мышки, потащил в кусты. Я сперва даже не сопротивлялась, так это было неожиданно.

— Когда же вы начали сопротивляться?

— Точно и не помню. Должно быть, когда он порвал спереди мою блузку. Тут я поняла… — Она вздрогнула. — Все произошло так быстро и… и ужасно. Я пинала его ногами, кусалась, визжала. Я… я сильнее, чем кажусь, и я была в таком отчаянии… Но мне бы ничего не помогло, если бы те славные люди не остановились.