Смерть майора Черила. Роковой триместр - [101]

— Она несколько минут молчала, — говорил Ройстоун. — Я сосредоточился на дороге — она там прямая, но мы ехали через лес, а вы знаете, как рассеивает внимание игра света и тени. Вдруг я услышал странные звуки, как бы позывы к рвоте, когда человеку дурно. Девица сидела, опустив низко голову и нащупывая ручку — окна либо дверцы… Естественно, я сделал то, что сделал бы всякий на моем месте. Я немедленно остановился — обочина, по счастью, поросла травой, — выскочил из машины, перебежал на ее сторону, открыл дверцу и постарался помочь ей выйти.

Наступила довольно долгая пауза. Губы Ройстоуна были горько сжаты, казалось, он заново переживает ту сцену. Фрэнсис Белл, опустив глаза, что-то черкала в блокноте, лежавшем у нее на коленях. Старший инспектор кашлянул.

— Обочина была не совсем ровная, от дороги к деревьям шел небольшой уклон, — продолжал Ройстоун, — и она, когда вышла из машины, как будто побежала по склону вниз. Я пошел за ней. Разумеется, я думал, ей худо. Уверяю вас, о сексе тут не могло быть и речи… И я оказался совершенно неподготовлен, когда она вдруг повисла на мне. Я поскользнулся, упал, мы оба оказались на траве… боролись. Сначала у меня возникла мысль, что она старается оттянуть меня за деревья… Знаю, это кажется невероятным — я и эта малявка-девчонка… — Ройстоун вытянул вперед руки, сильные руки, поросшие редкими темными волосками на тыльной стороне ладони. — Но она оказалась сильнее, чем можно было ожидать, а я — я, должно быть, боялся поранить ее. Странное это было противоборство. Я старался оттолкнуть, отстранить ее от себя, а она царапалась и кусалась. Только потом уже я понял, что она расстегнула мне брюки. Я и не заметил, что подъехала другая машина, пока она не вскочила вдруг на ноги и не кинулась, вопя о помощи, к вылезшим из той машины людям.

Ройстоун вздохнул.

— Остальное вы слышали. Теперь я знаю, что эти люди, которые подъехали в другой машине, были Инглы, мясник из Коламбери и его семья. Старая миссис Ингл сразу же обвинила меня в изнасиловании, убийстве и еще Бог знает в чем. Выслушать меня они не желали. Я так разозлился, что просто выругался им в лицо и уехал.

— Прямо сюда, сэр? — спросил Торн. — Вероятно, вы были крайне… подавлены.

— Слишком мягко сказано, старший инспектор. Я был зол, чувствовал себя прескверно и был… был ошарашен… особенно потом, когда осознал, что еще и ширинка расстегнута. Тут-то я понял, как должен был выглядеть перед Инглами. Я все время спрашивал себя: почему? Почему?! Почему она так поступила? Почему со мной? Джон Кворри предположил, что из-за моей шикарной машины, но…

— Кто такой Джон Кворри? — прервал его Торн.

— Мой заместитель. Я, как только приехал, сразу встретил Джона и Хелен, его жену, и все рассказал им. — Торн вскинул голову с явным недоумением, и Ройстоун сказал: — Почему бы и нет? Они видели, в каком я состоянии, и вообще они мои добрые друзья.

— Не в том дело, — сказал Торн, — но я не совсем понимаю. Триместр окончен, а мистер и миссис Кворри все еще в Корстоне. И мисс Белл, не так ли? И, разумеется, ваша жена…

— Нет. Сильвии нет. Моя жена… она в отъезде. Уехала… ухаживает за подругой. — Ройстоун посмотрел Торну прямо в глаза, как бы вызывая его на вопрос по поводу последнего утверждения.

Старший инспектор кивнул, по-видимому не заинтересовавшись, но удивляясь про себя, зачем Ройстоун соврал. До этой минуты директор колледжа говорил открыто и свободно — и убедительно. Сейчас он ни с того ни с сего перешел в оборону.

— Разрешите, я объясню, старший инспектор, — заговорила Фрэнсис Белл. — Ответственные за все наши шесть пансионов, в том числе мистер Кворри, живут здесь круглый год. В домах, которыми они ведают, им предоставляются квартиры, где они проживают с семьями. Некоторые из них остаются и на вакации.

Вмешательство Фрэнсис дало директору возможность вернуть утерянное было самообладание.

— Хотите поговорить с Джоном Кворри, старший инспектор? — спросил он; Торн заколебался, но Ройстоун уже распорядился: — Попросите его и Хелен прийти, Фрэнсис.

Такой вариант собеседования не совсем отвечал планам Торна, но он не стал возражать. Когда Фрэнсис Белл вышла в приемную, чтобы позвонить Кворри, он сказал:

— Когда вы оправились от первого шока, мистер Ройстоун, вы, конечно, обдумали всю эту историю. Вы сказали также, что обсуждали ее с друзьями. К каким же выводам вы пришли?

— Я не особенно широко обсуждал это… только с Кворри и мисс Белл. Не та тема, чтобы хотелось поболтать, верно? Но я, разумеется, написал обо всем лорду Пенмерету, председателю попечительского совета Корстона. Я полагал, что обязан поставить его в известность об этой ситуации. Ответа пока не получил. Возможно, он за границей. — Ройстоун чуть-чуть усмехнулся. — Но я и в самом деле отношусь к этой истории очень серьезно, старший инспектор. Даже если официальное обвинение мне не будет предъявлено, одних только слухов вполне достаточно, чтобы погубить человека в моем положении.

— Но ваши соображения? — настойчиво сказал Торн, когда Фрэнсис Белл вернулась в кабинет.

— Решительно никаких. Насколько я понимаю, тут, должно быть, просто случайность. Девица не могла знать, что я проеду по этой дороге в это именно время.