Смерть любопытной - [41]

— Мне известно, что вы были у миссис Росс в воскресенье вечером, — бесстрастно проговорил Мендоса.

— И вчера вечером тоже, — сказал Чедвик. — Не знаю, как это для вас может быть связано с Маргарет. Но буду вполне откровенен с вами, лейтенант. Должно ли данное обстоятельство всплыть на поверхность? Оно не имеет отношения к делу. Вы и сами говорили, что обнаруживаете много несущественного. Я… моя жена… если все откроется, она…

— Мы здесь не торгуем сплетнями, мистер Чедвик. Все, что несущественно, забываем. Но вы меня простите, у вас не очень большой опыт в… м-м… интригах, не так ли? Почему вы пришли и выложили мне это просто так, даром? Может быть, мне известно лишь, что миссис Росс друг семьи или кузина и вы ездили повидать ее, чтобы поделиться печальными новостями о вашей дочери. — В глазах его промелькнула смешинка.

Чедвик подался вперед.

— На самом деле вы так не думали, правда?

— Нет, мистер Чедвик, — ровно ответил Мендоса. Он не добавил: «После того, как повидал вашу жену», — но, вероятно, это слышалось в его голосе.

— Что вы подумали? — Чедвик неожиданно рассердился. — Сказать вам? Я знаю! Вы подумали: «Они не ладят между собой, но он к ней прилип из-за ее денег». Так? Ведь так? — Его лицо покраснело; на шее задергался мускул.

— Так ли? — сказал Мендоса. — Конечно, можно было подумать и это. — Так помогает, когда люди выходят из себя, тут-то они часто и проговариваются.

— Черт побери! — говорил Чедвик. — Мы всегда были… несовместимы. Мягко сказано. Но как я мог, когда девочки были еще маленькими и на две семьи не хватало денег… Но я просил ее. Да. Когда… я встретил Хелен. И она сказала, что если я попробую с ней развестись, она через суд затребует такие большие алименты, какие только сможет получить. В тех кругах, где она вращается, развод все еще считается позором. Особенно, если кто-то хотел бы отделаться от нее, а не наоборот. Это было до того, как она получила наследство. Маргарет была подростком. Я не посмел… не посмел. Хелен был всего тридцать один год, у нее еще могли быть дети. И после того, как у моей жены появились деньги, мало что изменилось. Она сказала, что суд… никогда не знаешь, как решит судья. В газетах тогда как раз писали об одном случае: женщина имела хороший доход с капитала, а мужчина лишь жалованье на работе, но судья установил алименты и возмещение морального ущерба в размере пятисот долларов в месяц. И если бы Майра оказалась потерпевшей стороной… Вы понимаете? Я не мог… не посмел. Сейчас думаю, что был дураком. Знаю это наверняка. Я должен был попробовать.

— Еще не поздно, мистер Чедвик, — сказал Мендоса.

— Вы считаете? — Голос Чедвика звучал устало. Он погасил сигарету. — Не знаю. Но я вам откровенно это рассказываю, лейтенант, чтобы вы поняли — это одна из тех самых несущественных подробностей. Я не знаю, что… случилось с Маргарет. Боюсь, я вообще плохо знаю своих дочерей. Очень давно она… их монополизировала, возможно, они были больше похожи на нее… если бы был мальчик… Я… в известном смысле… махнул рукой. Уже давно. Они… Маргарет… она не испытывала ко мне особых чувств, все это было… чисто внешне, условности. Может, если я попытался бы приблизиться… быть им ближе…— Он провел по глазам рукой.

— Нет, не думаю, — сказал Мендоса. Он жалел Чедвика — человек в капкане! — но действительно не думал, что тот оказался в таком положении лишь по воде Божией. Чедвик в свое время сглупил и теперь для самооправдания немного кривил душой. Более сильный человек вырвался бы и наплевал на последствия. Но… — Я так не думаю,— повторил Мендоса. — Вы ведь кое-что знали о ней, мистер Чедвик. Как она любила сплетни. И распространяла их.

Чедвик внутренне подобрался и откинулся на спинку стула.

— Да, я это знал, — сказал он спокойно. — Она была очень похожа на свою мать. Во многом. Вы хотите сказать, что… здесь мог быть какой-то мотив для убийства? Что она…

— Возможно. Вам будет интересно узнать, что мы арестовали Джорджа Ардена.

Чедвик совершенно явно не поверил своим ушам, он даже привстал.

— Ардена? — воскликнул он. — Этого… бестолкового дурака? Но почему… У него не было никакой причины, чтобы…

— Причина была. — Мендоса рассказал об Ардене и Даррелле.

Чедвик слушал, все еще не веря.

— Боже мой! — сказал он.— Я и не подозревал, да никто бы не заподозрил! По его поведению… Невероятно. Никто из нас, я уверен, и сама Маргарет…

— Ну она-то как раз могла узнать — в самом конце. Это и могло послужить причиной. Мы не знаем. Но выясним,— «Я надеюсь», — мысленно добавил Мендоса.

— Боже мой, ну и ну. В это… с трудом верится. Я знаю, что такое бывает, но… Конечно, это ваша работа — все выяснять, — его голос снова потускнел. — Что я пришел сказать о нашей семье, все это в газетах. Хотя и не в сенсационных заголовках. Нам это не слишком приятно. И так как моя… дружба с миссис Росс явно не имеет отношения к делу, я надеюсь, вы не…

— Мы, — сказал Мендоса, — не преследуем невиновных, мистер Чедвик. Но раз уж вы пришли и… м-м… проявили такую добрую волю, то, может быть, вы ответите на несколько вопросов. Вы сказали, что просили жену о разводе. Я допускаю, что ваши отношения… ну, скажем, не более, чем внешняя учтивость. Почему тогда вы беспокоитесь, что она узнает о вашей… дружбе с миссис Росс? Вполне вероятно, она сама догадывается о чем-то подобном?