Смерть кукловода - [8]

— Поля, — начал он и запнулся, заметив Стриженова: — Извините, что прервал.

— Знакомьтесь, это мой муж Илья Антонов, — Полина подошла к мужу и бережно взяла его под локоть, — а это журналист Дмитрий Стриженов. Он пришел спросить, не я ли укокошила того человека в Крыму.

От такого заявления Стриженов смутился. Кажется, даже покраснел. Но, видимо, Илья Антонов привык к подобным Полининым заявлениям. Он криво усмехнулся и покачал головой:

— Не она. У нее стопроцентное алиби. Полиночка всю ночь сопела в палатке, уткнувшись носом в мое плечо.

Дмитрий кивнул, улыбнулся Антонову и, внимательно посмотрев на Полину Петровну, спросил:

— А вы думаете, его кто-то убил?

— Не знаю. — Полина взяла из вазочки конфету и зашуршала фантиком. — Понимаете, Дмитрий, это первая настоящая смерть, которую я описываю. Мне пока сложно делать выводы.

— Но вы сказали, что в этой истории все неоднозначно. Почему вы так решили? — продолжал допытываться Дмитрий.

— Я думаю, человек, тело которого мы нашли, следил за нами. Но я не знаю зачем. И пока не представляю, что произошло дальше.

Стриженов отложил блокнот и удивленно посмотрел на Полину. В ответ она смерила его оценивающим взглядом и продолжила:

— Когда мы нашли тело, то решили, что нам просто не повезло и это случайность. Человек показался незнакомым. Впрочем, мы его и не рассматривали. Но потом, вернувшись в Москву, мы с Ильей стали смотреть фотографии из похода и на одной увидели его.

— Погибшего? — выдохнул Стриженов.

Полина кивнула.

— Мы же не профессиональные походники, выберемся раз в год на несколько дней, прогуляемся по горам, и все. Маршруты всегда выбираем несложные и очень популярные, так что время от времени натыкаемся на другие группы. За день до происшествия мы немного отклонились от маршрута, чтобы посмотреть на водопады, там было много туристов, группы с рюкзаками, экскурсионные автобусы, одиночки. И этот человек тоже там был. Он попал к Илье в кадр. Думаю, он нас заметил и пошел следом. Не знаю зачем. Впрочем, у меня есть гипотеза или фантазия, я опишу ее в книге…

— Покажите фотографию, — попросил Дмитрий, — и если можно, то наброски для романа тоже.

— Вот! — расцвела Полина. — Теперь вы похожи на моего фаната. Черновики просите.

Дмитрий хмуро на нее покосился, но Полина Петровна только отмахнулась, мол, шучу, не берите в голову.

— Давайте адрес электронной почты, я сегодня же все вышлю, — она прищурилась, — но, Дмитрий, если вам удастся узнать правду и убийцей окажусь не я, можно рассчитывать, что вы поделитесь информацией? Мне же нужно дописать книгу.

Он кивнул. Стриженову понравилась Полина Антонова, да и история с телом, благодаря ее рассказу, обросла новыми подробностями и фактами.

Глава 4 Смерть манекена (рабочие заметки Полины Антоновой)

Полина Антонова сдержала слово, поздно вечером, когда Дмитрий был дома, на его почту пришла ссылка на фотоархив и вордовский файл с набросками к роману. Конечно, первым делом следовало проверить слова Антоновых и найти Солоновского на фотографиях у водопада. Но был вечер, Дмитрию ужасно не хотелось работать, и он решил сначала почитать наброски. В конце концов, ему действительно нравились детективы Полины Антоновой. Журналист отложил на время работу с фотографиями, сделал себе крепкий кофе, вместе с ноутбуком лег на диван в гостиной и стал читать.

На этот раз на роль детектива Полина назначила нового героя: двадцатилетнего студента-историка Илью Тихонова. Стриженов дежурно отметил, что героя зовут, как мужа Полины, и вернулся к тексту. Антонова писала о том, как молодой историк отдыхал в Крыму, когда вокруг него стали происходить подозрительные события…

В просторную белую пахнущую кашей столовую санатория вошел помятый мужчина лет сорока пяти. Он огляделся по сторонам, нашел глазами экскурсовода, мирно попивавшего утренний кофе, и направился к нему, на ходу доставая из кармана удостоверение сотрудника полиции. Представившись, помятый стал расспрашивать о вчерашней поездке на водопады.

— Недалеко от водопада обнаружено тело. Ведем следствие, — пояснил свои вопросы помятый и задал перепуганному экскурсоводу очередной вопрос.

Илья, сидевший поблизости, слушал их разговор. В самом разговоре не было ничего необычного. Следователь, а это, вероятно, был он, задавал дежурные вопросы: сколько человек было на экскурсии, что делали, кого видели, во сколько прибыли, во сколько уехали. Экскурсовод мычал в ответ что-то невнятное.

Илья размешал ложкой клейкую несъедобную овсянку и задумался. Путевку в санаторий «Лесная рапсодия» студенту третьего курса подарил университет за победу на межвузовской олимпиаде по истории. И если бы Илья с самого начала знал, каким будет приз, он бы участвовать не стал или проиграл намеренно. Пусть бы эта мымра Кристина Кузьменкова выиграла и ехала сюда.

Илья вздохнул и обреченно посмотрел по сторонам. «Лесная рапсодия» — типичный ведомственный санаторий советских времен. Здесь из стороны в сторону ходят хмурые охранники, хмурые медсестры, очень хмурые и злые буфетчицы, пахнущие кашей хмурые отдыхающие, все сплошь профессорского звания. Отдыхающие, к слову, делятся в санатории на две группировки: старые девы от пятидесяти до бесконечности в немыслимых платьях, с кудряшками на головах и старички-божьи одуванчики от шестидесяти до ста. И те и другие могут похвастаться выдающимися научными достижениями и еще более выдающимся перечнем болезней и патологий. Илья среди этих профессорских мумий смотрелся глупо и неуместно. Юноша утешал себя тем, что его отправили в прошлое с важной миссией: изучить на практике быт и привычки советской интеллигенции. Вот Илья и изучал, вернее, наблюдал за всем, что происходит в пансионате. А заодно, чтобы хоть немного развлечься, ездил на экскурсии с дерганым и перепуганным экскурсоводом Виктором Андреевичем Плетневым.