Смерть как искусство. Том 2. Правосудие - [45]

– Каменская, ну где тебя носит! – встретил ее Тимонин, вставая из-за стола. – С утра позвонила, сказала, что приедешь, я тебя жду, жду, как дурак, обедать не иду, а ты где-то шатаешься. Ну, дай я тебя обойму, пенсионерка!

Он сжал ее в медвежьих объятиях и смачно расцеловал в обе щеки.

– Деньги зарабатывать к нам приехала? – гудел он, усаживая Настю за длинный стол с полированной, но изрядно поцарапанной столешницей. – Слыхал, слыхал, что ты теперь у Владика Стасова подкармливаешься. Как он платит, хорошо?

Ну, все понятно. Тимонин, конечно, хороший парень, но он четко знает правила: частный сыск за информацию должен платить. И не только своим сотрудникам, но и тем, кто эту информацию дает, будь то хоть дворники, хоть работники милиции.

– Платит нормально, – улыбнулась Настя. – Но у нас с тобой финансового альянса не выйдет.

– Это почему же? – огорчился Тимонин.

– Да потому, что я к тебе приехала по делу Лесогорова. Усекаешь?

– У-у-у, – разочарованно протянул тот. – А чего у нас искать? Его же у вас грохнули, в столице, он там последние несколько месяцев прожил, там и искать надо. А у нас что? Глухая провинция.

– Ладно, не прибедняйся. В общем, так: меня прислали просто потому, что людей не хватает, можно считать – на общественных началах. Я просто прощупываю почву и собираю первичную информацию. В следующий раз приеду вместе с парнем с Петровки, все будет официально, как положено.

Тимонин рассмеялся и ослабил узел галстука.

– Ты мне скажи: пойдешь со мной обедать? А то у меня в три часа совещание, надо успеть поесть до этого времени. Пошли, за харчем поведаешь, какая информация тебе нужна.

– Я лучше здесь, – заторопилась Настя. – Я быстро. Вот смотри, – она достала из сумки сделанные от руки выписки, – есть пять криминальных очерков, написанных Артемом Лесогоровым. Вот здесь кратко изложенная фактура, чтобы тебе материалы целиком не читать, у тебя и так времени нет. Мне нужно знать, что это были за уголовные дела. Вот и все.

Тимонин протянул руку, взял листки, быстро пробежал глазами.

– Я не понял вопроса, – сказал он. – Что значит: что за дела? Обычные, уголовные. Ты конкретней говори, что тебе надо.

– Первое: мне надо знать, реальные ли это дела или журналистские выдумки. И второе: если дела реальные, то кто их вел, кто по ним работал.

– В смысле розыска? – уточнил Тимонин.

– И в смысле следствия тоже. Одно дело, я имею в виду Андрюшина, точно реальное. А остальные?

Тимонин еще несколько минут изучал ее записи, уже более внимательно.

– Вот это дело я помню, и это тоже… А вот этого не помню. Или забыл, или оно было раньше, до того, как меня сюда перевели.

– Или это плод фантазии, – предположила Настя. – В любом случае мне нужна информация по этим делам. Поможешь?

– Куда ж от тебя деваться, пенсионерка ты моя, – весело вздохнул Тимонин. – Еще раз спрашиваю: пойдешь со мной обедать?

– Не пойду, я только что из кафе, пирожков наелась.

– Тогда я побежал, ты уж извини, но времени совсем нет. Оставь свой телефончик, я тебе позвоню, когда что-нибудь узнаю.

Они вместе вышли из кабинета и спустились на первый этаж, Тимонин повернул в сторону столовой, а Настя вышла на улицу. У нее мелькнула крамольная мысль побездельничать и просто погулять по городу, походить, посмотреть на дома, на людей, на магазины и кафе, но моросил мелкий холодный дождь, а зонта у нее не было… Пришлось садиться в машину и возвращаться в Москву.

По дороге Настя поняла, что у нее страшно ноет спина и начались лампасные боли в ноге. Вообще-то, она собиралась вторую половину дня провести в театре, помогая Антону Сташису и выполняя возложенное на нее задание, но, если она хочет сохранить работоспособность на ближайшие дни, надо ехать домой, ложиться на пол и подсунуть под крестец резиновый коврик-аппликатор, утыканный иголками. Обычно это помогало, если не запускать процесс, а поймать обострение в самом начале. Она позвонила сначала Стасову, потом Зарубину и, наконец, Сташису, убедилась, что без нее жизнь не останавливается и идет своим чередом, и отправилась прямо домой.

Лежать на аппликаторе было больно, но только первые три минуты, потом появлялось приятное тепло, по спине начинали бегать электрические мурашки, и уже через двадцать минут Настя обычно крепко засыпала. Так было и на этот раз. Сквозь сон она слышала, как пришел домой муж, который, увидев ее лежащей на полу, сразу все понял, осторожно прикрыл дверь в комнату и скрылся в кухне. Настя хотела было проснуться и заговорить с ним, но спать было так сладко…

Проснулась она от звонка мобильника – звонил Тимонин.

– Все дела настоящие, – сообщил он, – и все вел следователь Тихомиров. Этого достаточно?

– Вполне, – обрадовалась Настя. Значит, один и тот же следователь. Вот он, источник информации, откуда Лесогоров черпал материал для своих очерков. – А как бы мне с этим Тихомировым встретиться? Прямо завтра, а?

– Это вряд ли, – очень серьезно ответил Тимонин. – Анатолий Петрович умер.

– Как?! – ахнула Настя. – Когда?

– Да уж прилично, весной девятого года.

– Погоди минутку, – попросила она, неуклюже поднимаясь с пола.

Положив телефон на стол, кряхтя вытащила из сумки флэшку с материалами Лесогорова и вставила в компьютер. На шум из кухни выглянул Чистяков.