Смерть инквизитора - [2]

Опускаю рассказ о парадной части конгресса, сказав лишь, что была учреждена ежегодная премия имени Шаши, присуждаемая «представителю мира литературы, искусства, кинематографа, литературной критики». Основные темы конгресса: 1. Писатель и его двойник. Разделы: Писатель и политик; Писатель и детектив; Писатель и полемист; Писатель и публицист. 2. Многообразие полемики. Разделы: Идея Кодекса в творчестве Шаши; Шаша и право; Шаша и история; Шаша между сценой и экраном. 3. Шесть авторов в поисках автора. Разделы: Шаша и Вольтер; Шаша и Стендаль; Шаша и Мандзони; Шаша и Пиранделло; Шаша и Бранкати; Шаша и Савинио.

Потом был круглый стол, но тут уж выступали только личные друзья Шаши. Многие в зале плакали. Среди тех, кто потом подходил ко мне, было пять мальчиков из какого-то лицея. Один говорил от имени всех: «Мы хотим быть искренними с вами. Мы еще не читали Шашу. Но теперь обещаем: начнем читать». Потом он попросил меня написать на программке несколько слов, адресованных их профессору, который был болен и не мог приехать на конгресс. И попросил добавить: «и его ученикам из класса (не помню какого) А». Такие вещи нельзя забыть никогда.

Все эти три дня на большом экране, около стола президиума, без звукового сопровождения показывали фотографии Леонардо и кадры из кинофильмов, поставленных по его романам. Ощущение было такое, будто Шаша все время рядом с нами, и это создавало какую-то странную, почти мистическую атмосферу, словно все неправда, словно он совсем не умер.

Леонардо похоронен на маленьком деревенском кладбище в Ракальмуто, селении, где он родился 8 января 1911 года. Могила сделана в точности, как он желал: Шаша оставил жене письмо со всеми распоряжениями. Белый мрамор. Но не стоящий, как полагается памятнику, а словно стелющийся по земле, форма такая, что возникает единственная возможная ассоциация: это страница книги, может быть, переплет книги. Надпись вверху: Леонардо Шаша, потом даты рождения и смерти. А внизу, слева, выгравирована странная фраза: ”Се ne ricorderemo di questo pianeta”. Это значит: «Мы будем вспоминать об этой планете», и, конечно, фразу можно истолковывать по-разному. Амбруаз говорил, что это не фраза Шаши, что это, кажется, цитата из произведения какого-то малоизвестного французского писателя XVIII века, обещал уточнить, но не находит в этих словах ни религиозного, ни мистического смысла.

Несколько раз я была гостьей Леонардо и в Ракальмуто, и в Палермо. Шашу-писателя я открыла для себя, когда прочитала «Смерть инквизитора», вещь, включенную в наш том. Эта книга меня буквально потрясла. Не хочу говорить о сюжете, скажу только, что в 1989 году зять Леонардо, Нино Каталано, повел меня в Палермо во дворец, где с 1605 до 1782 года помещалась инквизиция, и в другой замок, где похоронены некоторые из жертв инквизиции. Тема инквизиции звучит в книгах Шаши не раз и не два. Потому что она неразрывно связана с основной темой всего его творчества: правда — ложь, справедливость — несправедливость, проникновение — фанатизм.

Итак, прочитав «Смерть инквизитора», я стала очень внимательно следить за всем, что писал Шаша и что писали о нем. Так было до тех пор, пока не вышел роман «Контекст». К сожалению, он в том не вошел, а он очень важен, и о нем надо рассказать. В первом номере сицилианского журнала «Куэстьони ди леттература» за 1971 год была опубликована первая часть этого нового романа Шаши. Страна не названа, но ясно, что подразумевается Сицилия. В этой стране происходят загадочные убийства высокопоставленных чиновников судебного ведомства. Следствие ведет инспектор Рогас, умный и смелый. У начальства своя гипотеза (убийцы — ультралевые), а у Рогаса своя, и он ведет расследование так, как понимает сам, вплоть до того, что начальство перестает ему доверять и устанавливает за ним наблюдение.

Через несколько месяцев после опубликования в журнале первой части романа Шаши в Палермо произошло чрезвычайное происшествие: был убит прокурор Республики Пьетро Скальоне. Казалось, будто сама жизнь решила подтвердить точность и силу предвидения писателя: сначала — литература, затем — реальность. Как раз после «Контекста» к Шаше начали относиться, как к Кассандре. Инспектор Рогас — аналитик, его интересует природа и структура власти. В романе ни разу не упоминается слово «мафия», но ясно, что мафия в широком понимании пронизала все звенья органов власти.

У власти уже четверть века находится партия, опять-таки не названная, но это Христианско-демократическая партия, на совести которой множество ошибок и преступлений. Партия безнадежно скомпрометирована и не прочь была бы включить в состав правительства «Интернациональную революционную партию», под которой подразумевается ИКП. Цель: «Интернациональная революционная партия» разделит ответственность. Лидер этой партии — синьор Амар — умен и проницателен, но все же инспектор Рогас хочет встретиться с ним, чтобы предупредить.

Друг Рогаса — левый писатель Кузан (читай: Шаша) понимает рискованность такой встречи и просит Рогаса поручить ему, Кузану, поговорить с Амаром, но тот не хочет. В результате убиты и Амар и Рогас. А Кузан, убежденный в том, что застрелят и его, пишет письмо, но не может найти, кому его адресовать. В конце концов адресует самому себе и кладет в книгу Сервантеса «Дон Кихот». Однако Кузана не убивают, он встречается с заместителем покойного Амара и с изумлением видит, что «Интернациональную революционную партию» вполне устраивает лживая официальная версия обстоятельств смерти Амара и Рогаса. Оказывается, интересы правительства и оппозиции совпадают. «Как во времена Ришелье», — говорит Кузану новый лидер партии.