Смерть и Золотой человек - [45]

Снова зазвонил телефон.

Под окнами библиотеки лежали сугробы глубиной в два фута. Коричневые шторы раздвинули, и комнату заливали бледно-оранжевые лучи солнца. Мраморные бюсты на стеллажах переглядывались с невыразимой беспристрастностью. В каминной трубе завывал ветер. Кристабель сняла трубку.

— Вас, — сказала она Нику, — из Лондона. Будете разговаривать здесь или в другой комнате?

Хотя ему не хотелось говорить здесь, Кристабель вызывающе смотрела на него и не уходила, и Ник взял трубку.

— Послушай, друг мой, — раздался зловещий голос старшего инспектора Хамфри Мастерса, — что ты сделал со Стариком?

— С каким стариком?

— С сэром Генри. Он говорит, ты снежком расквасил ему нос!

Ник снова медленно сосчитал про себя до десяти. Интересно, будет ли конец домыслам и пересудам?

— Ничего подобного я не делал. Я только сбил с него цилиндр. А нос ему расквасила мисс Стэнхоуп.

— В общем, будь осторожен! Как дела? Успехи есть?

— Послушайте, сэр. Сейчас я не могу говорить…

— Вот как?

— Но могу сообщить, что отрабатываются все версии и одна из них выходит прямиком туда, куда мы и думали.

Мастерс присвистнул.

— Неужели? Молодец, Ник. Если в самом деле она ведет, куда мы и думали. А какого мнения сэр Генри?

Ник повернул голову к кожаному дивану. К его удивлению, Г. М. ушел; в комнате его не было. Должно быть, непросто бесшумно удалиться человеку таких внушительных габаритов! Зато Нику стало проще изъясняться.

— Он все равно ничего не скажет. Сейчас все его мысли заняты только сегодняшним представлением — вечером он собирается показывать фокусы. Ему досталась аппаратура иллюзиониста по имени Великий Кафузалум.

На другом конце линии наступило молчание.

— Господи ты боже мой! — прошептал Мастерс.

Возможно, по предыдущим делам читатель помнит, что магия — хобби старшего инспектора Мастерса. Он долго оттачивал свои навыки в карточных фокусах, требующих ловкости рук, и усердно тренировался, вызывая души умерших в качестве медиума. Поэтому Ник приготовился отнестись с уважением ко всему, что скажет его начальник. Мастерс говорил долго и выразительно.

— Сэр, но что тут такого, в конце концов? — отважился спросить Ник. — Он уверяет, что знаком с устройством всей аппаратуры…

— О-о-о! Да! С устройством он знаком. Он знает, как что работает. И может показывать кое-какие мелочи. Но с хитроумными приспособлениями он обращаться не умеет! Он неуклюж, как медведь в зоопарке. Ты хоть понимаешь, что нужно тренироваться много недель, чтобы получился один, самый маленький, трюк? А он берется использовать весь реквизит… Погоди, не вешай трубку!

Ник слышал, как тяжело дышит Мастерс на том конце линии. Потом старший инспектор задумчиво спросил:

— Скажи, Ник, с представлением положение безвыходное?

— Да.

— Больше ни о чем не говорит? Только злобно зыркает на тебя, если ты заговариваешь о деле?

— Да.

— Понятно. Именно так я и думал. Значит, оставь его в покое… Мне уже случалось заставать его в таком состоянии. Он поймает тебе убийцу, а может быть, заодно с ним и похитителя драгоценностей.

— Но как он может поймать убийцу, распиливая женщину пополам или выпуская изо рта разноцветные ленты?

Послышались короткие гудки.

— Ваши три минуты истекли, — сообщила Нику девушка с коммутатора.

— Я перезвоню попозже, — пообещал Мастерс и отключился.

Кристабель, успевшая надеть очки для чтения в толстой белой оправе, сидела у стола и рассеянно читала утреннюю газету. Ник решил, что в такое утро, как сегодня, только герой-почтальон отважился разносить почту.

— Если вы ищете Г. М., — заявила Кристабель, не поднимая головы, — вы, скорее всего, найдете его в театре. Он сказал, что Бетти и Элинор будут ему ассистировать.

Когда Ник уже стоял на пороге, Кристабель снова обратилась к нему:

— Э-э… послушайте, мистер Вуд!

Он повернулся к хозяйке дома.

— До завтрака я заходила к мужу. — Кристабель сняла очки. — Он хорошо спал ночью; температура почти нормальная. Наверное, сегодня он уже сможет говорить. Как вы считаете?

— Да, мы тоже так думаем, миссис Стэнхоуп.

— И еще, мистер Вуд!

Ник решил, что она сейчас заговорит о Бетти; он почти чувствовал. Но Кристабель неожиданно передумала.

— Нет, ничего. — Она снова надела очки.

По пути наверх Ник решил заглянуть в спальню Дуайта Стэнхоупа. Хотя занавеси были подняты, чтобы впустить хоть немного света, в углу спальни по-прежнему горела лампа под плотным абажуром. У Хэмли вид был более изнуренный и осунувшийся, чем у человека, лежавшего в постели.

И действительно, лакею было на что жаловаться. Сочтя Ника добрым духом, Хэмли принялся делиться с ним своими обидами.

— Прямо вам скажу, я сыт по горло! — прошептал Хэмли. — Если старик Ларкин хочет, чтобы я упал и заснул прямо в зале, лучшего он придумать не мог!

Оба усердно понижали голос.

— Всю ночь не спали?

— Да. Но дело не в том. Я постоянно при нем. Джек Эмори сменит меня через десять минут, а в три мне нужно вернуться. То же самое было и вчера. Помните, когда вы и мисс Бетти спускались вниз, ровно в три меня вызвали звонком?

Ник кивнул. Хэмли прижал ладони к глазам.

— Хозяин, бедняга, ни при чем. — Кивком лакей указал на кровать. — Все проклятый Ларкин. — Он передразнил: — «В четыре начнется представление, дружище; не забудь подняться в театр и посмотреть». Я! Господи боже мой! Да еще с таким видом, будто предлагает мне билеты на бой Томми Фарра с Джо Луисом!