Смерть и приятные голоса (= Губительно приятные голоса) - [27]

- Обычная история: охотник часто сам попадает в расставленные им любовные сети. Ну и пусть, вам-то что за дело?

Она нетерпеливо передернула плечами, избавляясь от моей руки.

- Нет, вы никак не можете понять,- сказала она убитым голосом.- Дело в том, что мои чувства никого не интересуют. Джим привык получать все, что он желает. И этим все сказано. Он считает, что как бы уже заявил на меня права. Он обвиняет меня в том, что я заставила его поверить в мою любовь. Он говорит, что, если я его брошу, он пропадет, ему плевать, что потом с ним будет.

- Какая чушь!- я уже начал злиться.- Еще бы он этого не говорил! Он умеет играть на вашей жалости. Это давно проверенный прием. Не берите в голову все эти его смехотворные угрозы. А насчет того, что он пропадет... По-моему, он в любом случае плохо кончит, что с вами, что без вас.

- Возможно, вы правы,- согласилась она.- Но сейчас речь не обо мне. Вы не знаете Джима. А я хорошо его изучила. Если бы его угрозы касались только его самого, но ведь он угрожает и другим. Вот что не дает мне покоя.

- Хьюго?- выдохнул я.

Она кивнула.

- Он... Джим, я хотела сказать... он поднялся в мою комнату. Вчера вечером, когда мы с Хьюго уехали обедать в город. Он там меня подстерегал. И накинулся с угрозами: что если Хьюго не уберется отсюда в ближайшие дни, то сильно об этом пожалеет... Не знаю, что Джим имел в виду, но я испугалась, я так испугалась... Джим во многом похож на своего отца: он тоже склонен к безудержной ярости, в эти моменты он совершенно не в состоянии себя контролировать. И если они с Хьюго встретятся в такой момент, не представляю, что будет. Я боюсь и самого Джима, и за него.

Она смотрела на меня широко распахнутыми от ужаса глазами. Сам не знаю как, я снова очутился рядом и снова обнял хрупкие плечи, нежно их поглаживая, а она продолжала свой невеселый рассказ:

- Вчера вечером я рассказала Хьюго о том, что у нас тут происходит, по его просьбе, он был очень деликатным и милым. Он просто хотел узнать мое мнение. И я честно сказала, что ему лучше уехать. И он согласился. Мне показалось, что он даже обрадовался, что нашлась причина для отъезда. Я думаю, что он теперь обязательно бы уехал... уедет, если не произойдет ничего такого, из-за чего ему придется передумать.

- Вы боитесь, что они встретятся с Джимом, да? И Джим начнет грубо его выставлять или еще как-нибудь оскорбит, тем самым вынудив его остаться?

- Он начнет угрожать,- сказала Эвелин.- И Хьюго тогда уж точно не уедет. А ведь должен бы... Ради собственного благополучия, ради того самого душевного равновесия, о котором он так любит говорить!

И снова мне захотелось задать весьма щекотливый вопрос: "Вы уедете с ним вместе?", и снова я не посмел. Слабая надежда затеплилась в моей душе: может, она и в Хьюго не влюблена, может, она поехала с ним в город исключительно из сочувствия и желания помочь? В конце концов, он был так настойчив, что ей пришлось принять его приглашение, она не захотела его обижать, бедному парню и так тошно.

- Ситуация ясна,- сказал я,- надо держать их подальше друг от друга, и тогда, может, все еще обойдется. Я постараюсь уговорить Хьюго уехать и даже попрошу сэра Фредерика как-то на него повлиять. Но Хьюго тоже упрямец, малый с характером. Если он подумает, что мы все хотим от него избавиться, то будет упираться изо всех сил. Лучше всего нам сделать вид, что мы, наоборот, против его отъезда. Но я, совершенно не умею притворяться, а вы?

Она покачала головой, и на мой пиджак полились слезы, но на губах ее вдруг мелькнула улыбка.

- Урсула хочет, чтобы он остался,- сказала Эвелин.- Она точно будет его уговаривать. Так что нам можно ничего не изображать.

Глава 13

Мы медленным шагом двинулись в сторону дома, так как Эвелин сказала, что у нее есть неотложные дела. Когда мы преодолели пять чуть вогнутых каменных ступенек, я с удивлением заметил, что Эвелин взяла меня под локоть. Сторонний наблюдатель наверняка бы решил, что мы все еще беседуем, причем о чем-то личном, хотя на самом деле, отойдя от пруда с лилиями, мы больше не произнесли ни слова.

Я расстался с ней у одной из боковых дверей, а сам направился к гаражам, под которые была отведена часть конюшни. Пересекая выложенный плиткой двор, я все продолжал думать о нашем разговоре и не сразу услышал за своей спиной цокот конских копыт. Обернувшись, я увидел Джима, сидевшего верхом на роскошном гнедом жеребце, это был его любимец.

Посадка у Джима была отличная, это неудивительно, ведь он почти всю жизнь провел в поместье, при лошадях. Но уже в который раз я убедился, что самого щеголеватого всадника всегда затмевает его конь. Я молча отвернулся и пошел дальше, к тому стойлу, где стояла моя машина. Однако цокот за моей спиной звучал все ближе. Джим, обогнав меня, перегородил мне путь и пришпорил своего жеребца, отчего вполне добродушное животное недоуменно взбрыкнуло. Сам Джим был весь красным от злости; он не говорил, а шипел, поэтому я сначала даже не понял, о чем, собственно, речь. А потом меня словно окатили холодной водой: он же оскорблял меня, совершенно недопустимым образом! Он обозвал меня подлецом и жалким бродягой и велел поскорее выкатываться, если я не хочу неприятностей. Если же я посмею и дальше тут околачиваться, ему придется вызвать полицию. И если он еще хоть раз увидит меня рядом с мисс Эвелин Росс, то собственными руками спустит с меня шкуру.