Смерть и побрякушки - [11]

— Я понимаю, что ребенок! Где ты его взяла?

— На зверячьем рынке купила. Там у одного мужика таких — целый лоток, — Марина покосилась на задумавшегося мужчину. Ну надо же, как ей не везет! Фактурный парень: рост, мышцы, усы, и мордель не подкачала, а во всем остальном — Обстоятельство.

Обстоятельство неуверенно хмыкнул, покрутил головой:

— Вечно ты со своими шуточками! Не можешь по человечески ответить?

Марина внимательно осмотрела круглые ожоги на животике, выдавила на палец капельку жирного розового крема, мазнула. Сашка заулыбался — приятно! — а Марина вновь почувствовала как в душу впивается мучительный шип жалости. Она завернула Сашку в полотенце и тихо млея от обнимающих ее маленьких ручек, понесла в комнату.

Обстоятельство немым вопросом тащился за ней.

— Сашка мой племянник, сын Аленки, — наконец объяснила ему Марина.

— А-а, — с облегченным пониманием выдохнул Обстоятельство и тут же поинтересовался, — Когда она его заберет?

— Никогда. Ее вчера убили, — усадив Сашку в чистую постель, Марина принялась за уборку. Обстоятельство столбом торчал посреди комнаты, видимо, пытался впитать новую информацию.

— Она у тебя проститутка?

Неожиданно прозвучавший над головой вопрос заставил Марину испуганно вздрогнуть и выронить мокрую тряпку. Задумавшись, она почти забыла о молчаливом и неподвижном Обстоятельстве, просто протерла пол вокруг него, точно также как обошла тряпкой ножки тяжелого письменного стола.

— Почему проститутка? — вскинув голову, Марина уставилась на Обстоятельство.

— Ну раз убили, значит, криминальный элемент. Вот я и спрашиваю — проститутка?

Марина поднялась с четверенек, присела на краешек дивана. Был бы нормальный человек — за такие слова вот этой самой мокрой тряпкой по роже съездить — и все дела! Но если вместо мужика у тебя Обстоятельство, надо или обидеться раз и навсегда, или раз и навсегда не обижаться.

— Нет, не проститутка, просто жена бизнесмена, — терпеливо вздохнув пояснила Марина.

— А муж теперь что? — заинтересовался Обстоятельство.

— Теперь — ничего, его тоже убили.

— А-а, — снова протянул Обстоятельство, — Этого в детдом сдашь? — он ткнул пальцем в Сашку, и добавил, — Не можешь же ты его тут держать.

Марина поглядела на Обстоятельство с легким омерзением. Услышать от него собственные мысли было противно. Сама же сто раз повторяла: «Не знаешь как поступить — спроси Обстоятельство и сделай наоборот». А какой «наоборот» может быть в данном случае — оставить Сашку? Интересно, как малыш может жить с тетушкой, которой целый день нет дома! И которая распускает руки по любому поводу? Марина зябко повела плечами — ей все еще было стыдно.

— Ладно, ты кормить меня собираешься? — требовательный голос Обстоятельства прервал ее размышления.

— Сейчас Сашке кашу сделаю, потом тобой займусь. Ребенок маленький, он ждать не может.

Злорадно проигнорировав обиженную физиономию Обстоятельства, Марина принялась разводить в кипятке содержимое яркого пакетика. Навалила подушек на стул и кое-как усадив Сашку, поставила перед ним блюдце с размазней.

— Сам есть умеешь?

Малыш молчал, лишь любопытно поглядывал на Марину серо-голубыми глазищами.

— Ну ты попробуй сам, а тетя пока приготовит что-нибудь вот для этого дяди. Если дядю вовремя не накормить, он нас с тобой съест.

Сашка тут же переключился на изучение прожорливого дяди. Ложка так и осталась зажатой в кулачке.

— Обычно ты оригинальнее готовишь, — недовольно пробурчал Обстоятельство, брезгливо тыкая вилкой краешек глазуньи.

— Ну естественно, — кивнула Марина, — Я нашла свою сестру убитой, хоронила ее, с милицией разбиралась. Но все это время должна была напряженно обдумывать — чем бы таким оригинальным тебя угостить!

Не найдя что ответить, Обстоятельство переключился на мальчишку.

— Чего не лопаешь? — прошамкал он сквозь набитый рот, — Папа с мамой к черной икре приучили? Ешь давай, в «Доме малютки» и того не будет, туда такие кашки попадают только если срок годности кончился.

Марина всерьез призадумалась, не надеть ли блюдце с размазней Обстоятельству на голову. Для Сашки потом можно сделать новую порцию. Вместо этого она забрала у пацаненка ложечку и принялась его кормить.

Сашка проглотил одну ложку каши, скривился, но соизволил без скандала съесть еще парочку. Но зато четвертая ложка уперлась в крепко стиснутые зубы.

— Сашь, ну ты чего? — расстроилась Марина, — Надо поесть как следует. Давай-ка, ложку за маму, ложку за па… О господи, что я несу! Не слушай меня, Сашенька! Давай… — смертельно побледневшая Марина беспомощно огляделась, — Давай, что ли, за дядю ложечку съедим.

За дядю Сашка есть не хотел, считая, что дядя и сам за себя неплохо налопался. И вообще кушать малыш уже не желал. Он болтал ногами, постоянно соскальзывая с наваленных на стул подушек, и норовил дотянуться до всего, что стояло или лежало на столе, в особенности до ножа и горячего чайника.

— Надо будет специальный стульчик купить, — пробормотала Марина, в очередной раз подсаживая Сашку повыше.

— В детдоме казенный дадут, — отрезал Обстоятельство, — Да что ты его уговариваешь, не желает есть — пусть голодный ходит!