Смерть Хорна. Аккомпаниатор - [69]

В дверь несколько раз позвонили. Даллов не шелохнулся. Лишь услышав с лестничной клетки удаляющиеся шаги, он встал и вышел в коридор. На полу у двери лежала телеграмма. Он поднял ее, положил перед собою на стол и продолжил завтрак. Потом зажег сигарету, попытался найти пепельницу. После безуспешных поисков он решил стряхивать пепел в яичную скорлупу. Он взял телеграмму, заглянул в адрес. «Эльке Шютте», — прочитал он вслух. Он попытался разобрать телеграмму, не распечатывая ее. У него ничего не получилось, и он положил телеграмму на стол. Затушил сигарету, нашел в одном из ящиков острый нож. Этим ножом он осторожно вскрыл телеграмму, стараясь не порвать бумагу. «Буду восемь вечера. Привет. Рудольф», — прочитал он. Сунул телеграмму обратно в конверт, смочил клейкую полоску и запечатал. Телеграмму он положил в коридоре на пол так, чтобы она вновь оказалась у самой двери. Потом прошел в ванную. На стиральной машине лежали чистое полотенце и новенькое мыло в бумажной обертке. Из пластмассового стаканчика торчала зубная щетка в целлофановой упаковке. Даллову опять стало приятно, что о нем так позаботились. Он открыл створки зеркального шкафчика и принялся вытаскивать баночки и флакончики, проверяя их содержимое. Принюхиваясь, он слегка закрывал глаза. Рядом в ящичке он нашел электробритву. Он с интересом взял ее в руки. «Любопытно, — подумал он, — кому она принадлежит? Рудольфу? А может, она предназначена для ножек самой Эльки? Или для случайных знакомых вроде меня?»

Одевшись, он вышел из квартиры и закрыл за собой дверь. Он хотел было бросить ключ в прорезь, но потом передумал, снова открыл дверь и вернулся в квартиру. На кухне он оторвал от блокнота лист бумаги, подсел к столу и написал: «Зайду вечером в ближайшие дни. Ключ оставил у себя. Целую. П.».

Перечитав записку, он задумался. Затем подписал ее своим полным именем и фамилией — Ханс-Петер Даллов, а рядом добавил номер телефона. Тут ему пришло в голову, что с тех пор, как вернулся в город, он еще ни разу не пользовался своим телефоном и, возможно, его вовсе отключили, поэтому на всякий случай приписал «работает паршиво». Записку он положил на телеграмму у двери. Потом нагнулся и переложил телеграмму поверх письма. Такая последовательность показалась ему более правильной. Выйдя из квартиры, он запер дверь. Ключ он взял с собой.

В трамвае он записал в карманном календаре фамилию и адрес Эльки. Интересно, мальчик у нее или девочка? Он постарался вспомнить, каким был голос ребенка, но толком не сумел. Он помнил лишь, что тот проснулся, когда они с Элькой проходили ночью по коридору, но тогда он почти не взглянул на ребенка. Даже не помнил, как он выглядит. А когда Даллов смотрел из кухонного окошка, то его интересовала только женщина.

У себя дома он надел свежую рубашку. Затем подошел к телефону, снял трубку. Послышался гудок. Он поднес трубку к уху и подумал, что такой же гудок звучал по его номеру почти два года, если кто-либо вообще звонил сюда. Эта мысль развеселила его. Потом он набрал какой-то номер наугад и, довольный, прислушался к ответному гудку. Прежде чем он положил трубку, в ней проворчал чей-то голос. Даллов удивился. Он ни с кем не собирался разговаривать, просто хотел проверить, работает ли аппарат.

— Даллов слушает. Кто у телефона? — сказал он наконец.

— Кто-кто? — Переспросил недовольный мужской голос.

— Даллов, — повторил он. — Ханс-Петер Даллов.

Некоторое время трубка молчала. Затем голос произнес:

— Петер? Это ты, Петер?

— Да, — сказал Даллов. — А с кем я говорю?

— С Юргеном! Юргеном Рёсслером! — ответил голос.

Даллов сообразил, что машинально набрал свой прежний институтский номер. Рёсслер растерянно справился о самочувствии и спросил, нет ли желания встретиться. Назначили день и время.

Даллов озадаченно положил трубку. Получается, он напросился на встречу с Рёсслером, сам того не желая. Говорить-то им было не о чем. Правда, время все равно девать некуда, к тому же любопытно. Ему захотелось увидеть лицо Рёсслера, услышать, какие тот придумал отговорки. Ради такого удовольствия не жаль потерять час-другой.

Подсев к письменному столу, он занялся бумагами, которые накануне получил в банке. Особых перемен на его банковском счете не было — лишь обычные отчисления квартплаты, а также платы за электричество, почтовые услуги, вот, собственно, и все. Последнюю получку переслали на его счет за три дня до ареста. Дальнейшими поступлениями были лишь проценты с вклада. Усмехнувшись, он отметил про себя, что на эти проценты можно прожить целый месяц.

Перед самым его уходом из квартиры зазвонил телефон. Он бросился к аппарату, снял трубку и назвался. Он напряженно ждал голоса человека, первого человека, позвонившего ему после столь долгого отсутствия.

— Меня зовут Шульце, — сказал мужской голос. — Я звоню из горсовета. Мне хотелось бы поговорить с вами.

— А вы уже говорите, — разочарованно ответил Даллов.

Мужчина хохотнул.

— Нам надо бы встретиться.

— А в чем дело?

— Я с удовольствием объясню вам это при встрече. В два часа вам подходит?

Даллов помедлил.

— Не знаю, о чем нам…