Смерть Егора Сузуна. Лида Вараксина. И это все о нем - [5]

Так вот, он уселся на первое место и робко оглянулся: не собирался ли кто гнать его. Оказывается, собирался — на него смотрели злые глаза мужчины в широкополой велюровой шляпе.

— Эй вы, старикан! — сказал широкошляпый. — Я вам говорю, старикан… А ну, мотайте взад…

— Это вы мне? — тихо спросил Егор Ильич.

— А ты думаешь, Пушкину?.. А ну, давай мотай взад!

Вот тут-то и случилось необычное: очередь вдруг поднялась и двинулась на широкошляпого. Шли на него молодые парни, девчонки в розовых платочках, пожилой мужчина с брезентовым портфелем и даже одна старуха с теркой в руках.

— Ты на кого это кричишь? — удивились молодые парни. — На Егора Ильича… Ты, часом, не с психи сбежал?..

— Так он не в очереди, — пытался было отбиться широкошляпый, но было поздно — парни сгребли широкошляпого за пальто и выставили из-под навеса. Напрасно он кричал, что нездешний, что не знал, кто такой Егор Ильич, его оттеснили в конец очереди и сказали, что надо знать, на кого покрикивать и называть стариканом.

Дома Егор Ильич расхвастался перед Зинаидой Ивановной:

— Это тебе, матушка, не тюрли-мурли! Помнят, ценят, признают… Думаешь, если я ушел на пенсию… То-то же! Ты бы видела, как они этого широкошляпого! Ого-го! Нет, Егор Ильич Сузун что-то еще значит! Значит еще что-то Егор Сузун!

С тех пор Егор Ильич не может отказать себе в удовольствии дерзко вести себя в очереди на автобус. Понимая, что это мальчишество, простая человеческая слабость, Егор Ильич с вызовом смотрит на пассажиров, но здесь все его друзья. И молодые, и старые, и старушка молочница с двумя бидонами через плечо. Эта старушка не только теснится, освобождая место Егору Ильичу, она к тому же смотрит на него с обожанием и горячей надеждой.

— Егор Ильич, а Егор Ильич, — голосом глухого человека обращается к нему старушка. — Ты, говорят, на стройке день-деньской сидишь?

— Сижу!

— Так ты не можешь на их так сдействовать, чтобы к праздникам дом-от закончили… Снохе в нем квартиру дают… Да ты слышишь ли меня, Егор Ильич?.. Может, тоже глуховат, как я, тебе ведь годков-от не меньше… Хотя постой, Егор Ильич, ты, кажись, меня на три года старше! Али младше?..

— Младше! — говорит Егор Ильич, оглядываясь по сторонам: слышат ли их разговор? Конечно, слышат.

— Так ты сдействуешь, Егор Ильич? — продолжает старуха. — Услыхал меня?

— Сдействую! — обещает Егор Ильич и обрадованно вскакивает с места — к остановке подходит автобус «Глебово — Песчанка».

Восемь часов три минуты

Егор Ильич любит ездить в переполненных автобусах.

Странное дело приключается с пассажирами автобуса — на остановке они сидели молча, хмурые, словно чем-то недовольные, а вот сели в автобус и переменились: стали разговорчивые, радушные и даже ласковые. Наверное, оттого, что очередь позади и не надо беспокоиться — попадешь или нет. Каждый сидит на своем месте, каждый может оглядеться и устроиться по своему вкусу, каждый может поглядеть в окно и видеть, что автобус не стоит на месте, а, наоборот, везет туда, куда следует. Значит, можно поговорить, посудачить с соседом.

Не знакомых меж собой людей в автобусе «Глебово — Песчанка» мало — здесь все рабочий люд со строек, и потому в автобусе разговоры обычно вертятся вокруг цемента и бетона, леса на стропила и какого-то Петьки Говоркова, который не то сбежал со стройки, не то его выдвинули в бригадиры — не поймешь.

Егор Ильич внимательно прислушивается к разговорам. А месяца два назад он пришел в горком партии и внес предложение отобрать у всех строительных начальников автомашины. Предложил он это на полном серьезе и как дважды два доказал, что если бы начальники ездили не в персональных машинах, а на автобусах, то мы были бы значительно ближе к коммунизму, чем теперь. А как же! Лично он, Егор Ильич, в автобусе узнал такие вещи, которых бы не узнал еще сто лет, если бы продолжал ездить в персональной машине.

Как бы, например, узнал Егор Ильич о том, что тишайший и милейший прораб объекта номер 85 в укромном уголке города возводит грандиозный особняк в сто сорок метров жилой площади? Особняк этот, оказывается, записан на имя троюродной племянницы, сам тишайший прораб бывает на стройке только темным вечером, дела оформляет так, словно и не он строит. Даже в автобусе точно не знали, кто заправляет строительством особняка. А разве можно было подумать, что бригадир бетонщиков на строительстве асфальтового завода каждодневно пьет, а главный инженер треста — умный и хороший мужик, тогда как в некоторых вышестоящих инстанциях считали, что главный инженер не слишком умный и не слишком хороший?

Сегодня в автобусе обсуждают преимущества крупноблочного строительства перед некрупноблочным. Сначала это мирный, так сказать, технический разговор, — вот, дескать, если бы строили дома из крупных блоков, то объекты бы не уходили в зиму, и не приходилось бы отделывать в крещенские морозы. Потом в разговоре начинают мелькать имена и титулы, в голосах появляются ирония и критическая злость.

— Смех один с этими крупными блоками, — широко ухмыляясь, говорит длинноносый мужчина в брезентовой спецовке. — Как сейчас помню, прошлый год, в мае, собирают нас на собрание. Все чин чином: президиум, красная скатерть, графин с водой, трибуну приволокли. Глядь, сам начальник строительства! Влез на трибуну и пошел: крупные блоки, крупные блоки! Мы, говорит, товарищи, берем обязательство внедрить крупноблочное строительство до ноябрьских праздников. Хорошо! Ныне у нас июль, больше года прошло, а где они, крупные блоки?..