Смерть Артура - [3]

Общеизвестно, что непреходящая любовь моего отца к «северному» аллитерационному стиху ярко проявилась в его поэтическом наследии – от мира Средиземья (в частности, в длинном неоконченном «Лэ о детях Хурина») до драматического диалога «Возвращение Беорхтнота», восходящего к древнеанглийской поэме «Битва при Мэлдоне», и до его «древнеисландских» поэм: «Новая Песнь о Вёльсунгах» и «Новая Песнь о Гудрун» (на которые отец ссылался в письме от 1967 года как на «одну вещицу, написанную мною много лет назад, когда я пытался освоить искусство аллитерационной поэзии»). В «Сэре Гавейне и Зеленом Рыцаре» он демонстрирует блестящее мастерство в перенесении аллитерационного стиха XIV века на современный английский язык с использованием той же самой метрики. Теперь к ним добавляется неоконченная и неопубликованная поэма «Гибель Артура».

Мне удалось обнаружить только одно упоминание отца об этой поэме – в письме от 1955 г., где говорится: «Я с удовольствием пишу аллитерационные стихи, хотя, помимо нескольких фрагментов во „Властелине Колец“, опубликовал совсем мало, если не считать „Возвращения Беорхтнота“ ‹…›. Все еще надеюсь закончить длинную поэму „Гибель Артура“, написанную тем же стихом» («Письма Дж. Р. Р Толкина», № 165). В его бумагах нет никаких указаний на то, когда поэма была начата и когда отложена; но, по счастью, отец сохранил письмо Р. У. Чемберса от 9 декабря 1934 г. Чемберс (профессор английского языка и литературы в лондонском Юниверсити-Колледже), старый друг моего отца, восемнадцатью годами его старше, неизменно даривший его поддержкой, описывал, как читал «Артура» в поезде по пути в Кембридж, а на обратном пути «воспользовался тем, что в купе никого больше не было, и декламировал поэму вслух, как она того и заслуживает». Он отзывался о поэме с большой похвалой: «Величественное произведение. по-настоящему героическое, и ценно отнюдь не только тем, что наглядно демонстрирует, как можно использовать метрику „Беовульфа“ на современном английском языке». И завершил письмо словами: «Вы просто обязаны ее закончить!»

Но этого не произошло; и еще одна из отцовских длинных эпических поэм осталась недописанной. Можно почти наверняка утверждать, что отец прервал работу над «Лэ о детях Хурина» до того, как уехал из Лидского университета в Оксфорд в 1925 г.; а сам он отмечает, что взялся за «Лэ о Лейтиан» (пересказ легенды о Берене и Лутиэн), написанное уже не аллитерационным стихом, но парнорифмованными двустишиями, летом того же года («Лэ Белерианда», стр. 3). Вдобавок в Лидсе он начал аллитерационную поэму «Бегство нолдоли из Валинора» и еще один, совсем короткий фрагмент – по-видимому, им открывалось «Лэ об Эаренделе» («Лэ Белерианда», § II, «Поэмы, оставшиеся незавершенными на ранней стадии»).

В книге «Легенда о Сигурде и Гудрун» я предположил (стр. 5) – «хотя никаких подтверждений тому нет, – что отец взялся за древнеисландские песни как за новый поэтический проект [и вернулся к аллитерационному стиху] после того, как оставил „Лэ о Лейтиан“ (легенду о Берене и Лутиэн) ближе к концу 1931 года». Если так, то он, по-видимому, начал работу над «Гибелью Артура», закончив древнеисландские песни в конце 1934 года, – на тот момент поэма была все еще далека от завершения.

В поисках объяснения тому, что столь масштабные поэмы были заброшены на достаточно продвинутой стадии, стоит обратиться к обстоятельствам жизни автора после того, как он был избран на пост профессора англосаксонского языка в Оксфорде в 1925 г.: вспомнить о том, как много времени и сил отнимала эта должность и научная работа, а также о нуждах, заботах и расходах семьи. Как и на протяжении большей части жизни, у отца никогда не хватало времени; я склонен предположить, что вдохновение, бесконечно сдерживаемое, вероятно, могло просто иссякнуть – и все же снова дало о себе знать, как только среди всех его обязанностей, и неотложных дел, и прочих интересов образовался просвет, – однако проявилось уже с иной сюжетно-тематической посылкой.

Вне всякого сомнения, в каждом отдельном случае причины были свои, и сейчас доподлинно определить их невозможно; но в случае «Гибели Артура» я предположил (см. ниже), что эта поэма «села на мель» на волне кардинальных изменений, которые происходили в концепциях моего отца на тот момент вследствие работы над «Утраченным путем» и публикации «Хоббита»: возникла идея Нуменора, миф о том, как Мир Стал Круглым и о Прямом Пути, и впереди замаячил «Властелин Колец».

Можно также заподозрить, что в силу самой своей природы эта последняя, чрезвычайно сложная поэма оказалась особенно уязвима для задержек и помех. Ошеломляющее количество сохранившихся черновиков к «Гибели Артура» свидетельствует о трудностях, неизбежных при использовании данной метрики, которую мой отец находил настолько близкой по духу; и о придирчивой взыскательности, с какой отец стремился найти в рамках прихотливого и запутанного повествования подходящее выражение для ритмических и аллитерационных моделей древнеанглийских стихотворных форм. Если слегка изменить знакомую метафору, «Гибель Артура» явилась одним из тех произведений искусства, которые возводятся неспешно, и открывшиеся новые творческие горизонты для них губительны.