Смена эпох - [8]
Голос Масхура звучит теперь по-иному, мягко, трогательно, немного грустно и даже беззащитно:
— У истинного художника простая история любви может звучать как песня протеста, — сказал, помолчав, Масхур.
Он сказал это о погибшем поэте. Но разве те же слова нельзя отнести к нему самому? Разве его революционные песни не полны гнева и любви? Любви верной, взрослой, единственной?
Сейчас, когда я пишу об этом импровизированном концерте, снова и снова вслушиваюсь в записанные там песни Масхура, мне вспоминается еще одно событие минувшей весны. Когда шли бои за освобождение Панджшира от крупных душманских банд, многие жители афганской столицы уходили добровольцами на фронт. С каждым новым отрядом просился пойти и Масхур. Ему отказывали, он обижался. Наконец, его пригласили для разговора секретарь ЦК НДПА Барьялай и первый секретарь Кабульского горкома партии Размджо.
— Почему ты обижаешься, Джамал? — сказали они ему. — Разве ты не воюешь вместе со всеми? Каждая твоя песня сражается, как тысяча бойцов. Партия не может ценить твой талант всего в одну человеческую жизнь. Ты уже не принадлежишь себе. Ты — солдат, ты — певец революции. А ей нужны новые песни.
ПОЛЕ МУСТАФЫ
Если бы бог хотел вылепить второго Адама, он сделал бы это в кишлаке Top-Пахте. Глины тут хоть отбавляй. Из нее сооружены все хозяйственные постройки, воздвигнуты высокие, словно крепостные, стены-дувалы, ею «вымощены» узкие улицы и главная площадь. Она, тугая, желтокрасная, неподатливая, — единственное достояние здешнего земледельца. Глиняное царство, да и только.
Встретили нас торжественно. Бойцы кишлачной самообороны выстроились вдоль улицы, заняли все «высоты» кишлака: забрались на дувалы, крыши мазанок, вершины холмов, окружающих селение. Вскинув винтовки к плечу и замерев по команде «смирно», они выглядели весьма впечатляюще. Причина такой встречи была объяснимой — в гости к своим землякам приехал здешний уроженец, министр ирригации ДРА Ахмад Шах Сорхаби, являющийся одним из организаторов земельно-водной реформы ДРА. В небольшой колонне грузовиков мы следовали лабиринтом кишлачных улиц на собрание старейшин, где А. Сорхаби должен был рассказать своим землякам о делах страны и послушать рассказ об их крестьянских заботах. Вместе с ним в кишлак приехали губернатор провинции Фарьяб, руководители провинциального комитета НДПА и мы, журналисты.
Старейшины собрались на окраине кишлака, где для таких случаев имелся специальный майдан — площадь. Тоже, конечно, глиняная.
Многие поколения Top-Пахты держали здесь общинный совет, решали свои проблемы: споры о земле и воде, семейные тяжбы и другие. А проблем у них всегда было много. Треть здешних крестьян до революции вообще не имела своей земли. У остальных были крошечные наделы, и они арендовали часть полей у кулака или помещика. Но всегда не хватало или тягла, или семян, или того и другого. Тогда из компонентов: земля, труд, тягло и семена — крестьянин вкладывал лишь труд, четвертую часть. Отсюда и название арендатора — «чарикер», то есть работающий из четверти урожая.
Долги были проклятием чуть ли не всех бедняцких семей. Они казались такими же неотвратимыми, как летний зной, болезни и сама нищета.
Бедствовали не только в Top-Пахте. Так жил весь крестьянский Афганистан.
В семидесятые годы режим Дауда, пришедший на смену королю Захир-Шаху, объявил о намерении провести земельную реформу. Но на серьезные перемены в положении дехкан не пошел.
— Только Апрельская революция, — взволнованно обращается к собравшимся министр, — положила конец бесправному и полуголодному существованию сельского труженика. Она национализировала поместья феодалов и безвозмездно отдала их безземельным крестьянам и кочевникам, ликвидировала бремя ростовщической задолженности, лежавшей на миллионах крестьянских семей. С каждым годом народное правительство республики увеличивает помощь деревне, прибегая к широкому и комплексному решению проблем деревни.
Так, в 1986 году крестьяне получили от государства десятки тысяч тонн удобрений, почти пять тысяч тонн первоклассных семян пшеницы, столько же семян высококачественного хлопка. В кишлаки направлены большие партии вакцины от болезней скота. Создано семь центров сельскохозяйственной техники, которые во время полевых работ предоставляют дехканам на льготных условиях комбайны, тракторы, грузовые машины. К тому же только за один год правительство выделило им долгосрочный кредит в размере 553 миллиона афгани.
Земельная реформа дополняется водной. В государственные планы включено создание тридцати двух ирригационных проектов. Двадцать семь из них являются продолжением строительства и реконструкции имеющихся гидросистем, а пять — новые объекты…
И все это только начало. Республика еще молода, у нее много трудностей и много врагов. Но ее планы на будущее значительны. Завтра она сможет открыть перед крестьянами новые перспективы.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?