Смена. 12 часов с медсестрой из онкологического отделения: события, переживания и пациенты, отвоеванные у болезни - [58]

Врачи – наши тайные начальники, и если на то пошло, серые кардиналы, дергающие за наши ниточки.

Хотя официально врачи нас и не контролируют, на деле мы выполняем именно их приказы и предписания, присматриваем за их пациентами. Неудивительно, что наше профессиональное взаимодействие строится на играх.

К счастью, к Питеру это не относится. Он сразу же останавливается, готовый меня выслушать. Я гоню прочь слова администратора и стараюсь не думать о том, что кто-то может меня осудить. «Шейла сказала, что, возможно, придется отложить операцию до завтра». Он кивает. Он больше не выглядит злым, словно негодующим, прямо как я, из-за невозможности быть в двух местах одновременно.

– Если бы ты мог прооперировать сегодня, это было бы гораздо лучше для нее. Я понимаю, что анестезиологам нужно время, чтобы ее подготовить, однако ей сейчас так больно, что мне не хотелось бы, чтобы она спустилась вниз, встретилась с анестезиологами, а потом вернулась на этаж, чтобы завтра с утра опять отправиться в операционную.

– Возможно, будет лучше подождать до завтра. – Он явно слышит меня, однако смотрит за двери, в сторону лифта.

Я толком не знаю, что сказать. В конце концов, он ведь хирург, а не я, и ему, а не мне принимать решение, когда проводить операцию. Он, а не я будет держать в руке скальпель. Должно быть, он учел все факторы: и тяжесть ситуации Шейлы, и степень усталости, как своей, так и остальной хирургической бригады. Я знаю по своему опыту, как сильно усталость мешает сосредоточиться и вредит работе памяти, потому что мне довелось нянчить двух близнецов. Уверена, что Питер тоже знает, какую опасность может таить в себе усталость.

Когда медсестры и врачи проходят подготовку, то нам приходится преодолевать усталость, игнорировать ее, не поддаваться ей, однако лишь единицам удается справиться с этим без специальных препаратов, и уж точно никому не под силу делать это вечно, даже с помощью химических стимуляторов. Сон человеку нужен не меньше, чем еда и вода, и когда мы недополучаем его, то наш мозг начинает сдавать позиции. Считается, что сон нужен нам для «прочистки мозгов» – уставшие люди способны допускать ошибки, даже не отдавая себе в этом отчета. Шекспир явно был в курсе этого: «Тот сон, который тихо сматывает нити с клубка забот» («Макбет» в переводе Пастернака). Это поэзия, в которой спрятана правда. Возможно, будет лучше подождать до завтра, говорит Питер. Может быть, он и прав. Подобные решения принимаются после тщательного взвешивания всех за и против. Только ему известно, насколько он устал, как сильно его поизносила работа на этой неделе, а также что еще ему нужно сегодня сделать.

Но что насчет Шейлы? Ночью бактерии продолжат размножаться у нее в брюшной полости, и пока еще живые участки ее толстой кишки могут к утру начать или даже закончить отмирать. И с этим нужно считаться. Подобные повреждения тканей не лечатся – их приходится вырезать хирургу, который может быть при этом порядком уставшим. Плодящиеся бактерии же должны быть убиты мощными дозами внутривенных антибиотиков. Чем дольше времени содержимое кишечника Шейлы будет сочиться в ее внутренности, тем больше опасность того, что спасти ее не удастся.

Не существует какого-то хирургического протокола или клинического алгоритма, способного заранее четко определить время проведения операции для каждого конкретного случая. Если один пациент и может спокойно подождать, ничем не рискуя, то для другого задержка может быть равносильна смерти. Если для одного хирурга усталость окажется не способной перевесить многие годы подготовки и профессиональной дисциплины, то для другого она может оказаться непреодолимым препятствием. Не существует хрустального шара, способного предсказать, с каким именно пациентом и хирургом мы будем иметь дело в тот или иной день.

Меня, как медсестру, в первую очередь заботит Шейла, моя пациентка, изнывающая от боли и переживаний. Питер – мой друг и мой коллега, однако за Шейлу я несу ответственность, так что повторяю свою просьбу еще раз. «Если бы только получилось сегодня». Чрезмерная настойчивость или же просто объяснимая забота о пациенте? Он почти незаметно кивает головой, после чего поворачивается к лифту, на который так пристально все время смотрел, и не успеваю я сказать: «Буду благодарна, если ты подумаешь над этим», как он скрывается из виду.

Ко мне подходит Дэйв из аптеки с ритуксаном для мистера Хэмптона. Он говорит низким голосом, чуть ли не рычит, однако Дэйв довольно забавный и щурится, когда смеется. «Ритуксан для мистера Хэмптона», – протягивает мне наполненный прозрачной жидкостью пакет.

Вот так вот и выглядит процедура назначения пациенту ритуксана. Все началось, когда лечащий врач мистера Хэмптона решил дать ему этот препарат. После беременная интерн составила предписание, которое принесла мне, чтобы я могла перепроверить его совместно с еще одной медсестрой. После этого я оставила проверенное предписание для наших фармацевтов, которые забрали его и смешали препарат в соответствии со спецификацией. Наконец, Дэйв принес препарат мне, и теперь только и остается, что подключить его к внутривенной капельнице мистера Хэмптона.