Слюнное дерево - [20]

— Лучше держись отсюда подальше, Грабби. Мы собираемся изловить одно из привидений.

— Мистер, если я поймаю одного, я придушу его голыми руками.

— Лучше все-таки взять вилы. Эти твари очень опасны.

— Я в самом деле сильный! Я их задушу!

В подтверждение своих слов Грабби закатал рваный рукав и продемонстрировал Грегори и Фоксу мощный бицепс, одновременно вращая головой и высунув язык — вероятно, изображая некоторые внешние признаки удушья.

— Мускулы у тебя, конечно, крепкие, — согласился Грегори. — Но послушай, Грабби, наша идея получше. Мы собираемся прикончить это привидение вилами; если хочешь к нам присоединиться, пойди и возьми еще одни в конюшне.

Грабби нерешительно посмотрел на него и почесал шею.

— Я бы лучше задушил его, мистер. Мне всегда хотелось кого-нибудь задушить.

— Почему, Грабби?

Работник понизил голос.

— Мне всегда хотелось узнать, насколько это трудно. Я ведь сильный. Я стал сильным, когда еще был мальчишкой, потому что душил... не людей, конечно, скотину.

Отступив на шаг, Грегори сказал:

— На этот раз, Грабби, возьми все-таки вилы. — Он сам пошел в конюшню, принес вилы и вложил их в руку Грабби.

— Продолжим, — сказал Фокс.

Вскоре все было готово. Фокс и Грабби присели в канаве по обе стороны ворот, держа «оружие» наготове. Грегори высыпал мешок муки на дорогу — в том месте, где неминуемо окажется любой, кто попытается покинуть ферму, и повел теленка к пруду.

Теленок тревожно замычал, и, казалось, вся живность на ферме ответила ему. Цыплята и куры в панике носились по двору. Грегори дрожал от напряжения. Хлопнув теленка по спине, он направил его в воду; некоторое время тот стоял в пруду с несчастным видом, потом Грегори вывел его обратно на берег и медленно повел через двор — мимо мельницы и амбара, мимо заброшенной клумбы миссис Грендон, к воротам, где его ждали Фокс и Грабби. Он не удержался и, хотя дал себе слово не делать этого, обернулся и посмотрел на свинцовую гладь пруда — не следует ли кто за ним. Все было спокойно. Грегори подвел теленка к воротам и остановился. На рассыпанной муке не появилось никаких следов — кроме его собственных и теленка.

— Попробуй еще, — посоветовал Фокс. — Может быть, они спят.

Грегори снова проделал тот же путь, потом еще и еще; каждый раз, подходя к воротам, он разравнивал муку. Каждый раз он видел Нэнси, жалобно смотревшую на него из окна. Каждый раз ему все больше становилось не по себе.

Это застало его врасплох. Грегори в пятый раз подвел теленка к воротам, когда к хору животных присоединился крик Фокса. Поверхность пруда была спокойна — ауриганец, вероятно, появился из какого-то укрытия; внезапно на муке появились отпечатки его перепончатых ног.

Вскрикнув, Грегори бросил веревку, на которой вел теленка, и отскочил в сторону. Схватив стоявший у ворот открытый мешок, он высыпал его содержимое перед приближающимся существом.

Облако муки окутало ауриганца, проявились его туманные очертания.

Грегори отчаянно завопил от страха, увидев силуэт, возникший в белом облаке. Особенно устрашающими были размеры: эта жуткая тварь, ничем не напоминающая человека, была десяти, может быть, даже двенадцати футов ростом! С невероятной быстротой существо бросилось на Грегори, вытянув бесчисленное множество рук...

На следующее утро доктор Кроучхорн в своем неизменном цилиндре появился у постели Грегори, поблагодарил миссис Фенн, которая принесла горячей воды, и перевязал рану на ноге молодого человека.

— Вы относительно легко отделались, — сказал доктор. — Но послушайте моего совета, мистер Роллс, лучше вам не появляться на ферме Грендона. Это дурное место.

Грегори кивнул. Он ничего не рассказал доктору, кроме того, что неожиданно появился Грендон и выстрелил ему в ногу — что, в общем, соответствовало действительности.

— Когда мне можно будет вставать, доктор?

— О, молодой организм быстро поправляется, иначе гробовщики были бы богачами, а врачи — нищими. Через несколько дней вы будете на ногах. Завтра я снова навещу вас, а пока лежите на спине и старайтесь не шевелить ногой.

— Я понимаю.

На лице доктора появилось свирепое выражение.

— Понимать-то понимаете, но вот будете ли вы осторожны? Предупреждаю, если вы хоть раз ступите на эту ногу, она покраснеет и отвалится! — Он многозначительно покачал головой, и морщины на его лице стали глубже, так что любой человек, знакомый с особенностями его мимики, несомненно, понял бы, что он улыбается.

— Полагаю, доктор, мне можно написать письмо?

— Полагаю, можно.

Как только доктор Кроучхорн ушел, Грегори взял перо и бумагу и написал несколько строк для Нэнси — что он очень ее любит и не может вынести мысли о том, что она остается на ферме; что из-за раненой ноги он не увидится с нею несколько дней; что она должна немедленно уехать, взяв с собой только самое необходимое, и остановиться в «Путнике» — за комнату он заплатит. Если Нэнси действительно его любит, она должна сделать это прямо сегодня и сообщить ему, как устроилась в гостинице.

С некоторым удовлетворением Грегори дважды перечитал письмо, подписался, еще раз добавил «целую», и вызвал миссис Фенн с помощью маленького колокольчика, который та дала ему специально для этой цели.