Слышишь, Кричит сова! - [10]

Аудитория, в которой разместили коллекцию, была заперта. Но он с помощью ребят из факультетского бюро комсомола довольно быстро разыскал завхоза.

Переходя от стенда к стенду, Алексей разглядывал красивые, но совершенно бесполезные сегодня вещи, в свое время грозно послужившие людям, которых давным-давно нет. Завхоз шел рядом, вертя ключи на пальце, и пересказывал Алексею известную уже ему историю открытия коллекции.

Осмотрев десяток стендов, Алексей спросил: - Скажите, а в коллекции случайно не было целых стрел? Не наконечников, а именно целых - с древком?

Завхоз как-то странно посмотрел на него и, на мгновение замявшись, торопливо сказал: - Вы тут смотрите, мне на минуту отлучиться надо. Я мигом...

Он вернулся минуты через три. И опять ходил за Алексеем по пятам, но уже молча. Алексей рассматривал последнюю витрину, уже убедившись, что в коллекции нет того, что ему нужно, когда в зал быстрым шагом вошел парень в распахнутом плаще. Алексей подумал - студент.

Студент подошел и коротко сказал: - Капитан милиции Концов. Ваши документы.

Алексей опешил, но тут же сообразив, что происходит недоразумение, попытался обратить все в шутку: - Какие именно документы? У меня их много.

Он вытащил из бокового кармана бумажник, в котором и в самом деле лежал не один документ, а целая куча: и паспорт, и служебное удостоверение, и полученный три дня назад пропуск в здешнюю лабораторию, и еще несколько разной важности удостоверений и справок.

Вопрос желаемого эффекта не произвел. Капитан слегка нахмурился и, развернув бумажник, сказал даже с некоторой суровостью: - Да, действительно, много... Пройдемте со мной.

- Куда?

- Пойдемте, пойдемте. Здесь рядом,- и пояснил относительно миролюбиво: - Не стоять же нам здесь. Почитаем сидя.

Алексей пожал плечами. Происходящее было настолько неожиданным и нелепым, что он не успел разозлиться, но успел понять, что недоразумение рассеется быстрее, если он не станет упираться. Вдобавок в словах капитана был полный резон: разговаривать сидя безусловно удобнее.

Идти действительно оказалось недалеко - спуститься на первый этаж. Через минуту они вошли в дверь, на которой от руки было написано "Студенческая добровольная народная дружина". Капитан кивнул дежурному, примостившемуся с книжкой у телефона: - Погуляй...- и присел у стола, жестом показав Алексею на стул напротив.

Алексей терпеливо ждал, пока капитан внимательно изучал его бумаги. Приметив, как тот украдкой взглянул на него, сравнивая с фотографией в удостоверении, Алексей почувствовал раздражение. Когда, наконец, капитан аккуратно сложил документы в бумажник и, чуть отодвинув его в сторону, вроде задумался, Алексей сказал: - Ну, так, может, все же объясните, товарищ капитан, цель и суть этого странного мероприятия?

- Где остановились? - вместо ответа спросил капитан.

- У товарища.

- Где?

- В аспирантском общежитии. У Толина, если вам эта фамилия что-нибудь говорит.

- Говорит,- усмехнулся капитан.

Усмешка эта Алексея удивила, поскольку в тот момент он не знал еще, что Федя ко всем своим прочим достоинствам был еще и заместителем командира дружины и с капитаном Кондовым на "ты".

- Скажите, Алексей Иванович, почему вы интересовались не саблей какой-нибудь или ятаганом, скажем, а стрелами? Случайно?

- Нет. А какое это имеет значение?

- Имеет. Ну ладно, в общем так: стрела в коллекции была,- капитан сделал нажим на слове "была".- Позавчера. А вчера утром в витрине лежало только вот это, - и капитан протянул Алексею небольшой листок бумаги, на котором тушью было выведено: "Стрела для лука. Предположительно, XV-XVI вв".

- Этикетка к экспонату,- пояснил капитан.

- Но если стрела пропала,- сказал Алексей,- то зачем проверять документы у меня? Только потому, что я спросил о ней?

- Вопрос законный. Однако взгляните на вещи с другой стороны. Налицо факт: из нескольких сот безусловно ценных вещей пропала одна. Причем, судя по описи, вполне заурядная. В разных музеях их навалом. И вот, чтоб украсть эту самую стрелу, кто-то должен был узнать, что она существует, узнать, где она лежит. И, наконец, взобраться по стене на третий этаж, а это непросто, скажу я вам. Затем вскрыть окно, рискуя быть застигнутым на месте сторожем. И все это из-за какой-то обыкновенной стрелы. Что отсюда следует? Только одно: укравший стрелу знает о ней нечто такое, о чем мы не подозреваем. И еще одно: если не знаем мы, не значит, что не знает еще кто-то, кроме похитителя. Поэтому вы должны понять и завхоза, вызвавшего меня, и меня самого. А вдруг вместо вас пришел бы человек, которому нужно удостовериться, что искомый предмет на месте и что взять его можно например, ночью, взобравшись на третий этаж. Он ведь мог не знать, что до него это уже сделал кто-то другой...

- Знаете что, товарищ капитан,- начал Алексей, но капитан перебил его: - Меня зовут Сергей Иванович. Но, чтоб закончить эту, так сказать, информацию к размышлению, нужно упомянуть еще одну деталь. В конце концов, допустим, что все было иначе. Никто не лез в окно, никто не прокрадывался, как положено в детективных романах. Просто разгильдяй какой-нибудь или ошалелый коллекционер-любитель спокойненько - народ, как вы видели, в музее не толпится,- открыл витрину, взял стрелу и отправился восвояси. Все это можно вполне допустить, если бы не эта самая деталь: витрину... никто не открывал! Экспертизой это установлено абсолютно категорически. А стрелы нет.