Слышащий - [110]

Когда Нилле исполнилось тринадцать лет, с ней заговорила десятилетняя девочка по имени Дениз Бишоп. Их семья переехала из Мемфиса в Галфпорт, штат Миссисипи, где отец Дениз работал на буксирном судне. Новая подруга рассказывала Нилле, как в Мемфисе она общалась с каким-то юношей из городка Маунтин-Хоум, что в штате Арканзас, пока тот не ушел служить в армию. Этот юноша, в свою очередь, говорил Дениз, что постоянно поддерживал связь с неким библиотекарем, жившим в городке Спрингдейл. Из всего этого Нилла сделала вывод, что слышащих на свете немало. Только вот про свои способности многие предпочитают помалкивать, опасаясь быть непонятыми обществом.

Нилла рассказала Дениз, что ее родители были вынуждены поверить в способность дочери передавать мысли на расстоянии и о том, какое облегчение это принесло ей самой. Они с Дениз планировали даже встретиться, но звезды так и не сошлись. Девочки переговаривались около двух лет, и лампы их телепатических радиоприемников горели ярко, но затем у Ниллы возникли трудности: ее батарейки начали садиться – связь ослабевала и постоянно прерывалась. В надежде перезарядиться Нилла пыталась отдохнуть, но, несмотря на периоды стабильной связи, сигнал пропадал все чаще и чаще.

В пятнадцать лет Нилла в последний раз поговорила с Дениз, а затем лампы ее ментального радиоприемника окончательно потухли.

В то время все мысли девочки уже занимали школа и сложные учебники по медицине, усвоить которые она мечтала любой ценой. Та кошмарная ночь на озере Пончартрейн, когда у нее на руках умирал Кертис, а она ничем не могла ему помочь, отпечаталась в памяти до конца дней. Нилла работала над собой как заведенная. Для начала она окончила несколько курсов Красного Креста и в числе прочего научилась оказывать пострадавшим неотложную помощь.

Затем, в двадцать четыре года, она поступила в Тулейнский университет Луизианы на медицинский факультет и спустя восемь лет получила диплом врача. Через три с небольшим года Нилла Тереза Люденмер вышла замуж за врача, участвовавшего в высадке десанта союзников в Нормандии, и стала миссис Роберт Хобарт. А в больнице ее теперь называли доктор Хобарт.

В мае 1962 года супруги открыли бесплатную больницу в Тримее на Эспланейд-авеню: неподалеку от Марэ-стрит, где раньше находилась парикмахерская Принса Парди, и в двух кварталах от почивших ночных клубов «Изысканный акр», «Десять баксов» и «Дан Дидит».

Несмотря на то что администрация города переименовала площадь Конго в площадь Борегара – в честь Пьера Борегара, генерала армии Конфедерации, – все жители Тримея продолжали называть ее на старый лад. Новый Орлеан рос и менялся, и многие заведения района прогнили, проржавели и рассыпались в кирпичную крошку – одним словом, канули в Лету и сохранились лишь в памяти старожилов. Никуда не делись только бесчисленные ряды лачуг, теснившихся одна к другой в трущобах Тримея.

Когда кто-нибудь спрашивал доктора Ниллу Хобарт, в честь кого названа больница, она неизменно отвечала: «В честь друга, сыгравшего главную роль в моей жизни. В честь друга, которого мой отец прозвал рыцарем в сияющих доспехах». (Заметим в скобках, что даже долгие годы спустя Люденмер – этот сварливый старик, ставший просто невыносимым после того, как Эл Джей обыграл его в гольф, – продолжал именовать Кертиса не иначе, как рыцарем в сияющих доспехах.) И еще Нилла неизменно добавляла: «В честь того, кто умел слышать».