Служение – истинная сущность лидерства - [2]

Вдобавок ко всему, в день моего венчания пастор упомянул библейского Симеона в своем коротком наставлении. Это поразило меня до такой степени, что я перепутал слова брачного обета и чуть не сгорел со стыда.

Я никогда не был уверен в том, что многочисленные «совпадения с Симеонами» имели какое-то значение. Однако моя жена Рейчел не сомневалась, что все это неспроста.

К концу 1990-х годов моя жизнь складывалась довольно благополучно, и если судить по внешним признакам, то вполне можно было сказать, что я крепко ухватил за хвост птицу удачи.

Я работал генеральным директором одного из крупнейших в мире стекольных заводов со штатом в пять сотен работников и годовым объемом сбыта в сто с лишним миллионов долларов. На момент моего назначения я был самым молодым генеральным директором за всю историю компании, и по сей день горжусь этим достижением. Благодаря высокой степени децентрализации компании наниматель предоставил мне большую самостоятельность, которой я с удовольствием пользовался.

У меня было вполне приличное жалованье, куда входили достаточно большие премиальные за выполнение и перевыполнение заводом установленных плановых показателей.

С восемнадцатилетней красавицей и моей будущей женой Рейчел мы познакомились в университете Вальпараисо, на северо-западе штата Индиана, незадолго до того, как я получил диплом бизнес-колледжа, а она – диплом магистра психологии. Нам очень хотелось завести детей, и несколько лет мы отчаянно боролись с бесплодием. Мы перепробовали специальные курсы, уколы, ЭКО, иглоукалывание и много чего еще, но все напрасно. Особенно тяжело бесплодие сказывалось на Рейчел, но все же она не теряла надежды забеременеть. Часто просыпаясь по ночам, я слышал, как она тихонько молила Бога даровать ей ребенка.

Затем в результате стечения необычных, но замечательных обстоятельств мы усыновили новорожденного мальчика, которого назвали Джоном (в мою честь) и стали считать нашим «вымоленным» ребенком. Однако два года спустя Рейчел неожиданно забеременела и родила Сару, которая стала нашим вторым «вымоленным» ребенком.

Джон-младший, которому уже исполнилось четырнадцать, только что перешел в девятый класс, а Сара – в седьмой. С того дня как мы усыновили Джона, Рейчел сократила свою лечебную практику до одного дня в неделю. Нам казалось очень важным, чтобы она могла уделять максимум внимания заботам о доме. С другой стороны, один день врачебной практики в неделю обеспечивал небольшой отдых от «материнских обязанностей» и позволял поддерживать уровень профессиональных навыков. Слава Богу, что наши финансы это позволяли.

Мы владели (разумеется, вместе с банком) симпатичным домом на северо-западном берегу озера Эри, примерно в сорока пяти километрах от Детройта. В удобном сарае за домом стояла тридцатифутовая прогулочная яхта (рядом с дорогим водным мотоциклом фирмы «Sea-Doo»), а в гараже – две новенькие купленные в кредит машины. Каждый год мы минимум два раза ездили всей семьей в отпуск и при этом умудрялись откладывать приличные суммы на обучение детей и собственную старость.

Как я уже говорил, глядя со стороны, можно было подумать, что я крепко держу за хвост птицу удачи.

Однако, как это ни печально, дела не всегда обстоят так, как кажется со стороны. В действительности созданный мною мирок разваливался на части. Месяцем раньше Рейчел сообщила мне, что наш брак ее тяготит и что в нашей жизни давно пора что-то изменить. По ее словам, такая жизнь не удовлетворяла ее «потребности». Я не мог поверить своим ушам! Мне казалось, что я даю ей все, чего только может желать женщина, а тут она заявляет, что я не удовлетворяю ее потребности! Какие, скажите на милость, еще потребности могут у нее быть?

Дела с детьми обстояли тоже далеко не лучшим образом. Джон-младший взял моду распускать в доме язык и три недели назад даже назвал Рейчел сучкой. Я так рассвирепел, что чуть было не отлупил его, но ограничился тем, что на неделю оставил без карманных денег. Джон стал встречать в штыки любые наставления и указания старших и даже додумался вставить себе сережку в левое ухо! Если бы не Рейчел, я бы тут же вышвырнул его на улицу. Мои контакты с Джоном-младшим теперь ограничивались кивками и нечленораздельными звуками.

Отношения с Сарой тоже испортились. Между нами всегда существовала какая-то особенная близость, и я по-прежнему продолжал считать ее маленькой девочкой. Однако теперь она начала все больше отдаляться и порой даже злилась на меня без всякой видимой причины. Рейчел несколько раз советовала мне поговорить с Сарой о моих чувствах, но на это у меня никогда «не хватало времени», или, если быть честным, смелости.

Даже на работе, в единственной сфере, где я с уверенностью мог рассчитывать на успех, дела принимали нежелательный оборот. Проблема заключалась в том, что почасовики вдруг решили организовать профсоюз. Начатая ими кампания до предела накалила страсти, но, к счастью, администрация смогла получить на выборах на пятьдесят голосов больше. У меня отлегло от сердца, но мой босс, взбешенный самим фактом выборов, заявил, что это проблема менеджмента, то есть сфера моей ответственности. Я не совсем понял, что он имел в виду, так как был уверен, что проблема не во мне, а в тех заводских горлопанах, которым всегда хочется урвать что-нибудь на халяву! Масла в огонь подлила менеджер по персоналу, которая посоветовала мне пересмотреть стиль руководства. Я чуть не взорвался! Но она была всего лишь эмоциональной девчонкой, да и что вообще она могла знать об управлении крупным предприятием? Ее идеи были хороши в теории, а меня заботили практические результаты.