Служебный роман, или История Милы Кулагиной, родившейся под знаком Овена - [46]

Оленька задумчиво и печально покачала головой.

— А вот знаете — нет! Его не то чтобы очень любили, но… А впрочем, и любили тоже. Кто был в теме — сочувствовали. Впрочем, сам он не рассказывал никогда о своих обстоятельствах…

— Кассандра Антониновна упоминала истфак. Не объясните, что это значит?

Оленька улыбнулась.

— Попробую. На третьем же курсе Юрик подал туда документы, сдал экзамены и начал параллельно учиться на двух факультетах. На втором, конечно, заочно. У нас с историками на начальных курсах были общие предметы, так что он весьма быстро закончил и исторический тоже. Чуть ли не одновременно с юридическим. Сдается мне, Кассандра не ошибается, когда говорит, что два диплома «Рюшика» — исключительно ее заслуга. Только не поясняет, что учился он как бешеный для того, чтобы дома проводить поменьше времени и мамочку видеть пореже. Исключительно властная и беспринципная особа!

— А выглядит достаточно безобидной.

— Ну да. Со стороны. Вы знаете, что Юрик был когда-то женат?

— Теперь знаю…

— Так вот, брак этот просуществовал несколько месяцев и распался под напором его трогательной маменьки. Причем та история оставила у Снегова такой осадок, что, насколько мне известно, он больше никогда не пытался не то что семью создать — даже просто наладить нормальную личную жизнь…

Оленька, кажется, была немного смущена. Еще бы! Разбуженные моим рассказом давние воспоминания ослабили ее бдительность и подвигли на перемывание костей старому другу в компании едва знакомой директрисы. Поэтому она поспешила закончить:

— Эта немощная особа, боюсь, всех нас переживет. И меньше всего шансов у самого Юрика. Как заметил в своем сочинении неизвестный школьник, не будь Герасим так закрепощен, он утопил бы не Муму, а свою барыню. Но он, боюсь, никогда от нее не освободится. Из ложно понятого чувства долга.

Я поняла, что говорит она не о Герасиме.

Не успели мы закончить разговор о Снегове, как он появился собственной персоной и с порога поинтересовался моими делами. Я с удовольствием поделилась новостями из Торонто.

Странно было видеть моего заместителя теперь, когда внезапно выяснилось, что пресловутая «маменька Лисянского», оказывается, не имеет к Лисянскому никакого отношения. И вообще все, что я привыкла в этой связи относить на счет последнего, теперь можно смело переадресовать Снегову. Ой, бедная моя головушка!

Хотя из рассказа Оленьки следовало, что всем, кому «рассудок и жизнь дороги», следует «держаться подальше» от маменьки нашего юриста, я не вняла предупреждению. Видимо, из того же ложно понятого чувства долга. В конце концов, я обещала подбросить ей литературы на астрологическую тему.

На этот раз на улице партизана Германа меня встретили оживленно. Кассандра Антониновна едва не с порога препроводила меня на кухню, усадила за чай и начала делиться успехами. Успехи, что любопытно, и вправду были. То ли преподаватель из меня получился замечательный, то ли у тезки легендарной пророчицы и впрямь была предрасположенность к занятиям астрологией. Она даже сама обнаружила несколько оставшихся неупомянутыми факторов, которые необходимо учитывать при построении гороскопов, и указала мне на них.

— Людочка, вы не задумывались над тем, что, живи мы с вами лет двадцать назад, нас за наши гороскопы вполне могли бы забрать куда следует?

Ага, уже «мы».

— А нас-то за что?

Кассандра Антониновна понимающе усмехнулась, из чего следовало, что анекдот как явление культуры не был ей чужд, как и привычка изъясняться цитатами.

— Ну как же! Для составления гороскопа необходимо знать точное время рождения того, чей гороскоп составляется, так?

— Можно обойтись без часа рождения, но тогда точность совпадения резко снизится.

— Иными словами, для настоящего гороскопа час рождения все-таки нужен!

— Желателен.

— А не означает ли это, что необходим знать и место рождения? Для учета часового пояса?

Я глянула на Кассандру Антониновну с интересом.

— Если мы выстраиваем детальный гороскоп, естественно, имеется в виду, что нам известно время рождения по Гринвичу. То есть часовой пояс учитывать необходимо… В книге, которую я вам принесла, обо всем этом говорится. Но вы сами успели сообразить. Превосходно.

Улыбнувшись не без самодовольства, Кассандра Антониновна продолжила:

— Ну вот, а место рождения во многих случаях считалось неразглашаемой информацией. Тех же, кто ищет на свою голову неразглашаемую информацию, не очень-то любили. Да и сейчас! Времена, конечно, изменились, но работа составителя гороскопов не так уж и упростилась.

— Наша служба и опасна, и трудна?

— Сомневаетесь?

— Что вы! Отнюдь. А что навело вас на эти мысли?

— Знание жизненных реалий, Людочка. Вот послушайте: моя троюродная сестра родилась на Кубе, а в паспорте местом рождения указана Москва. Племянница родилась в Монголии, а по документам в Чите. Так было принято. Да нет, какая династия шпионов, Людочка, что вы такое говорите… Вот как бы вы узнали, что мой Рюшик родился в афганском приграничье, причем по ту сторону границы? Сам он, естественно, помнить об этом не может и меня небось не слушает… Да я и не настаиваю. Это сейчас, знаете ли, никому ни до чего дела нет. Но времена могут и измениться — они уже столько раз менялись! Вопрос только в том, при нас они изменятся или позже.