Служба - [26]

— В конце января или начале февраля 1981 года я работал в одном из важных государственных архивов. К тому времени мне пришлось очень много заниматься историей спецвойск, спецподразделений, спецслужб, которые, в том числе, участвовали и в обороне Москвы. И когда меня в очередной раз вызвал начальник, поставив задачу обеспечить срочную подготовку материалов, связанных с обороной Москвы, я совершенно не удивился. Итак, звонит начальник: «Пулей ко мне». Лечу к нему в кабинет, а там сидит полковник инженерных войск. Начальник мне говорит: «Поступаешь в распоряжение товарища полковника, он тебе поставит задачу, ты у нас человек знающий — болтать не должен».

Поднялись мы с этим полковником в мой кабинет. И ставит он мне задачу в общих чертах:

— В кратчайшие сроки по указанию директивных органов (тогда это было только одно — ЦК КПСС) нам с вами, вдвоем, без привлечения кого-либо, надо максимум за три дня найти ту информацию, которая мне нужна.

— А какая информация нужна? — Мне нужны документы дивизии имени Дзержинского, связанные с обороной Москвы в 1941 году, от сентября до ноября 1941-го. Я ему в ответ:

— Товарищ полковник, позвольте вам заметить, что дивизия им. Дзержинского по данным, подтвержденным документально, с сентября по ноябрь 1941-го если и участвовала в обороне Москвы, то только в виде «драп-грабь-армии» — тикала по Волоколамскому шоссе за пределы Москвы и в обороне города не участвовала — была выведена во второй эшелон. — Отставить! Выполнять, что сказано!

Больше дня мы угробили на поиски боевых успехов дивизии имени Дзержинского, которых не было. На следующее утро, когда я пришел на службу, полковник уже стоял в вестибюле и нервно топал каблучком. Из чего я сделал вывод: да, «директивные органы» действительно не дремлют. Когда мы вновь начали работу, он мне говорит: «Ну, ладно, ваши соображения».

Мои соображения заключались в том, что задачу установления инженерных заграждений на подступах к Москве по Волоколамскому направлению, по направлению на Московское море и по Ленинградскому шоссе была поставлена лишь одной воинской части — Отдельной мотострелковой бригаде особого назначения войск НКВД, которая тогда действовала в личном подчинении наркома внутренних дел тов. Берии.

Тут полковник сразу заинтересовался: «А что же, — говорит, — вы раньше молчали?» На что было отвечено, что тов. полковник ни о чем не хотел слышать, окромя дивизии Дзержинского. Документы которой, особенно по инженерной части, он перерыл носом. И тогда мы обратились к этой бригаде…

На ОМСБОНе следует остановиться подробнее. Существовала такая Особая группа — диверсионная и сугубо законспирированная группа диверсантов-террористов, находившаяся в личном подчинении наркома внутренних дел со времен, видимо, аж товарища Ягоды. К 1940 году она была в распоряжении уже Берия. Об этой Особой группе по сей день не известно ничего — ни имен людей, ни их количество. И пресловутая бригада также изначально задумывалась как воинская часть, выполняющая диверсионно-террористические задания особой важности и сугубой секретности. Именно с этим связана одна маленькая, но немаловажная деталь: в этой бригаде документация велась не так, как в обычных частях, а по принципу: «два пишем, восемь — в уме». Именно поэтому совершенно невозможно обнаружить документальных свидетельств пребывания в этой бригаде Николая Кузнецова, хотя известно, что именно через нее Кузнецов забрасывался в отряд Медведева. Я год потратил на изучение этих документов, но так ничего и не нашел. Потому что очень многие вещи в этой бригаде выполнялись на основании устных распоряжений. Которые никоим образом не фиксировались.

Когда мы с полковником все это начали искать, я еще не знал, что ищу, вот в чем фортель: «Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что»! Видимо товарища полковника эти «директивные органы» в лице вышестоящего начальства поставили в позу прачки и пару раз так трахнули на почве секретности, что он боялся что-либо вообще сказать. Полдня мы искали неизвестно что. В конце концов, товарищ полковник отчаялся и понял, что никак ему не выполнить задания директивных органов, пока реальный исполнитель не будет знать свою задачу. Но пока из трех дней в запасе у него не осталось полтора, он не раскололся.

Поворачивается ко мне и грустно-грустно вопрошает: «Скажите, пожалуйста, а вот у вас такая фамилия — вы не родственник такого-то?» — «Да я, — говорю, — в общем-то, его сын».

— Знаете, я с вашим батюшкой служил вместе, когда услышал вашу достаточно редкую фамилию, сразу подумал: и отчество подходит, и возраст. Ну, тогда я вам доверюсь! — Видимо, это была последняя заначка полковника — больше терять уже было нечего. От услышанного можно было обалдеть…

Перед готовящимся XXVI съездом КПСС проводилась очередная зачистка Москвы. А незадолго до этого в стране пошли взрывы — начинался, так сказать, ренессанс терроризма. Ну и на этот предмет службы безопасности проверяли весь центр Москвы. И в ходе рутинной проверки правительственных сооружений, в здании тогдашнего Госплана в Охотном ряду — там, где сейчас находится Государственная дума — совершенно случайно, при проверке электропроводки, в подвале обнаружили какие-то лишние проводки, не обозначенные ни в одной схеме электропроводки. Все было просто: кто-то слишком сильно хлопнул крышкой электрощита и отвалился кусок штукатурки, а за ним — пучок проводов, уходящий в никуда. Тут же выяснили, что эти провода никак не подходят к задействованной в здании проводке. Более того, кто-то из бывалых людей — не пионервожатые же проверяли состояние электропроводки — понял, что это не просто так: детонирующий шнур, да еще и трофейный — немецкий, образца 1930–1940-х годов! Тут народ обалдел. Простучали всю эту проводку и дошли до того, что оказывается, в самых «интересных» — опорных — местах подвала здания (который, между прочим, соседствует с сооружениями метрополитена) заложены огромные запасы взрывчатого вещества. Несколько сот килограмм! Да еще и в тех точках, одновременный подрыв которых попросту развалил бы здание Госплана на две стороны. Одна часть непроходимыми преградами завалила бы весь Охотный ряд — до гостиницы «Москва», а вторая — улицу Горького до гостиницы «Националь»…