Служба в потешных войсках ХХ века - [6]
Мы сидели тихо, каждый по-своему представлявший Сибирь, стройку и своё будущее.
Но тишина продолжалась недолго, появился наш самый главный начальник, и увидев подвыпившую компанию и пьяного уже сержанта, стал орать, что он нас всех пересажает, а сержанта первого и что…, в общем, посыпались угрозы, на что кировоградец Толя Лимаренко, ему сказал:
– Товарищ капитан, мы ещё не принимали присягу, поэтому, посадить Вы никого не сможете, а что касается сержанта, то Вы тоже далеко не трезвый.
– Я офицер и имею полное право.
– Вне службы, вне службы, товарищ капитан, а мы тоже люди.
Капитан, видя свою беспомощность перед нетрезвой массой молодых, насильно оторванных от дома, от невест, жён, матерей людей, состояние агрессивного отчаяния которых он понимал, смягчился:
– Ну поймите, ребята, вас здесь полтысячи человек, сейчас ещё прибудут из Полтавы и приедут из Киева, и если вы все перепьётесь, то это будет уже Вторая Полтавская битва, да такая, что от Полтавы в этот раз ничего не останется.
Все захохотали, а капитан продолжал, заглядывая, в вытащенную из кармана записную книжку,:
– Вот я просмотрел ваши личные дела и вижу, что один из вас по фамилии Отян, на два года старше других, работал прорабом. Я хочу его назначить старшим по вагону. Согласны?
– Согласны!
– А теперь, Отян, ты отвечаешь за порядок в своём вагоне и назначь старших над группами из десяти человек., и чтоб ни-ни с водкой. Да у вас на неё через день и денег не будет. А подчиняешься ты, Отян этому сержанту, с которым я в части разберусь. Понял?
– По-о-онял-глупо улыбаясь сказал сержант.
Капитан был, видно, не глупым человеком. На вид ему было лет тридцать пять. По наградным колодкам было видно, что он участник Великой Отечественной войны, у него было несколько медалей и орденов. У нас это вызывало уважение к нему.
Кто-то спросил его:
– Товарищ капитан, а какие у Вас медали и ордена?
– Позже расскажу, мне нужно по всем вагонам пройти.
Я, с согласия ребят, назначил старших групп, в которые попали наиболее, на мой взгляд, авторитетные хлопцы, но ни о какой дисциплине не могло быть и речи, так как никто ни меня ни других всерьёз за старших не принимал, а действовали все согласно уже сложившихся кланов по земляческому принципу. Но, в общем, советовались и со мной и со всеми по поводу каких-то серьёзных дел.
Но всё по порядку.
Ещё сутки мы простояли на запасных путях, пока на следующий день на другие, рядом с нашими, пути подали громадный состав из двадцати цельнометаллических пассажирских вагонов. В конце этого состава было три товарных вагона. Над крышами двух вагонов торчали трубы. Из них шёл дым.
– Хлопцы, нам жрачку привезли.
– Може ты ще скажеш, щоб тоби купэйный вагон далы?
– Ага, з дивчатьмы.
– Дивчат холостым, а жонати хай сидають, та лысты додому жинкам пышуть.
– Та им нужны их письма. Они за письки любовников держаться.
– Ну и балбесы вы.
– Сам ты балбес, шо до армии одружився. Я бачив, як твий кореш на твою жиночку дывывся. Вин ии зараз за клунею таще.
– Схлопочеш ты в мене по рожи, Мыкола.
– Ну бросьте, ребята. Вы лучше смотрите, кто из вагонов тех вываливает.
Из первых семи-восьми вагонов вышли на улицу такие же новобранцы как и мы.
– Откуда, ребята и куда?
– Киев и Киевская область. А куда? Не говорят нам.
– А что? У вас дальше вагоны пустые?
– Кажется да.
– Ну, хлопцы, мы поедем тоже с комфортом.
Подбежали наши сержанты и скомандовали:
– Забрать все свои вещи из вагона и в две шеренги ста-ановись!
– По порядку номеров, до пятидесятого ра-асчитайсь!
– Первый! Второй! Третий!… Сорок девятый! Пятидесятый.
– На ле-е-ево! За мной шаго-ом марш!
ДОРОГА НА ВОСТОК
Нас подвели к пассажирским вагонам и посадили в каждый вагон по сто человек. Кто ездил в общих или плацкартных вагонах по Советскому Союзу, знают, что на таких вагонах написано количество посадочных мест. Их как правило, семьдесят. В каждом купе размещалось по шесть человек, на нижних и средних полках. Третий ряд полок предназначался для багажа. Мы же разместились и на багажных полках. Разобрали матрасы и подушки. Досталось не всем. Кое-кто поделился одеялами.
Кое-как разместились. Простыней нам не полагалось. Проводница предложила их за деньги и те немногие, у кого они были, взяли себе простыни и наволочки.
Через час-полтора прибыли строем человек пятьсот-шестьсот полтавчан, разместившихся в последних вагонах, и к вечеру наш состав двинулся на Восток.
Ни в России, ни в СССР, правительство и высшее военное командование солдат никогда за людей не считали. Ни во время войны, ни в мирное время. Прикрываясь лозунгом: "Всё для фронта, всё для победы", гнали солдат на убой, как скот, не считаясь с жертвами, в которых иногда не было необходимости. Хотя в каждой воинской части висели плакаты с Суворовской наукой побеждать: "Воюют не числом, а умением". В мирное время из солдат делали рабов. На тех стройках, где не хватало заключённых, направляли работать солдат как дармовую рабочую силу. Вы спросите где, в каких войсках гибло в мирное время больше солдат?
Со всей ответственности заявляю, что в стройбате гибло солдат в десять, а то и больше раз, чем, например, в воздушно-десантных. А мне пришлось служить и в тех и других.
Драматические события, описанные в повести «Редкая монета» проходили в действительности. Имена героев изменены по их же просьбе.
Эта книга будет рассказывать о моей учёбе в техникуме и институте, службе в ВДВ, но, главное, в моём повествования будет рассказ о моих занятиях парашютным спортом, о парашютистах, людях бывших рядом со мной, немного о моей работе. Торопиться я не буду, постараюсь рассказать о самых интересных эпизодах своей жизни, своих парашютных делах. Я всё время откладываю эту тему, боясь быть неинтересным и непонятым читателями, не связанными с парашютным спортом. Там много специальных понятий, названий, которые можно и нужно вставлять в учебник по парашютной подготовке, коим эта книга не является.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.