Служанка двух господ - [49]

— Я-а-а-ан, не слышу, — требовательный шёпот и пальцы продвинулись ещё на несколько миллиметров вниз, взбудоражив и взволновав ещё сильнее.

Пришлось ответить.

— П-поняла… — пробормотала, и свободная рука сама метнулась к наглой конечности Морвейна-старшего, ухватив его за запястье.

Мой порыв не оценили.

— Прекрати, — как же быстро Эрсанн менял голос, а, теперь шёпот снова стал мягким, обволакивающим, глубоким. — Ты же хочешь этого, Яночка, я чувствую, в чём дело?

Да заткнись!!! Хочу, не хочу, чувствует он! Да, хочу, но… стрёмно… Всё слишком быстро, мне даже подумать времени не дали, осознать, что происходит! Я барахталась в эмоциях, как утопающий после крушения среди обломков корабля, пыталась выплыть, прогнать мысль, что стою в гостиной, почти прижатая к стене, подсматриваю за милым междусобойчиком на троих, меня это ужасно заводит, оказывается. Да ещё ко мне пристаёт мой хозяин, читай — босс, и… и на мне нет трусиков, лиф распахнут, и вообще!!!

Шея горит от поцелуев, внутри бушует настоящий шквал, я уже сама не знаю, чего хочу и от кого!

— Так, — выдохнул Эрсанн и в следующий момент убрал руку.

Порадоваться я не успела: меня развернули, прижали к стене рядом, поймав взметнувшиеся руки и пришпилив их над головой. Последнее Морвейн-старший проделал легко одной рукой, ладонь другой опёрлась о стену рядом с моей головой. Случилось то, чего я так не хотела: наши глаза встретились. Загорелись щёки, уши, шея, я забыла, как дышать, замерла, как кролик перед удавом, и только сердце суматошно дёргалось в груди, оставляя синяки на рёбрах — так мне казалось. Глаза Эрсанна казались чёрными из-за расширенных зрачков, предвкушающая, порочная улыбка вспугнула в животе целый рой стрекоз, защекотавших изнутри крыльями. Я звучно сглотнула, коленки позорно дрогнули.

Взгляд моего хозяина медленно спустился по лицу, чуть задержался на губах, которые тут же захотелось облизнуть — удержалась чудом, — и дальше, по шее… вниз… к груди. А-а-а-а!..

Я захлебнулась жгучим смущением, кляня свою невовремя проснувшуюся застенчивость и с ужасом ожидая вопросов. Эрсанн, зараза титулованная, внимательный! Всё замечает, в том числе и мою реакцию… И правильно её понимает…

Широкая ладонь снова накрыла грудь, большой палец погладил, задев твёрдую горошину соска. Не выдержала, зажмурилась и отвернулась. Но под лаской тело выгнулось, от прикосновения во все стороны волнами разбежалось тепло.

— Ты стесняешься меня или того, что тебе нравятся мои действия?

Всё бы ничего, но вопрос был задан таким чувственным голосом, прямо у самого уха, что ответ вырвался сам собой:

— Тебя!

М-мать, без титула, да ещё на «ты». Блин да я не в состоянии вообще сейчас думать ни о каком этикете, ещё пара минут и дойду до кондиции, когда на собственные комплексы плевать с высокой колокольни! Тихий, довольный смех, прикосновение губ к шее там, где бьётся жилка, мимолётная ласка языком. И Эрсанн снова смотрит мне в глаза, наши лица разделяют считанные сантиметры.

— Почему? — тихо спросил он и… отпустил мои руки, но пошевелить ими я не могла.

А вот и магия в ход пошла, дорогая моя. Расслабься и получай удовольствие, Яна, теперь уже без всяких отмазок.

— Ты же взрослая женщина, Яна, красивая женщина, — снова грудь ласкали уже две руки, и меня потихоньку отпускало напряжение, мысли начали путаться, и в крови разгоралась страсть. — Опытная, — Эрсанн наклонился ещё ниже, почти касаясь моих приоткрытых губ, ставшие практически чёрными глаза завораживали, затягивали в глубину, лишая воли к сопротивлению. — И я тебе нравлюсь, не отрицай, я знаю, — уверенно продолжил он, слова точно били в цель, и как он всё это понял?! — Мои прикосновения тебе нравятся, — следующий поцелуй пришёлся в уголок рта, и отвернуться не было сил. — А ты смущаешься, будто тебе шестнадцать лет и ты никогда мужчины не знала, — боже, этот его шёпот, он сводит меня с ума! Как и прикосновения, грудь уже горит, а от того, как его чуткие, умелые пальцы играли с моими сосками, они стали болезненно чувствительными, реагируя на малейшее прикосновение горячими вспышками удовольствия. — Расслабься, Ян, я не выпущу тебя отсюда, пока ты не прекратишь стесняться. По крайней мере, сегодня точно… И я не шутил насчёт твоего белья…

Ответить мне опять не дали. Эрсанн поцеловал меня, впервые, по-настоящему. Прижался к губам, провёл по ним языком, настойчиво раздвинул, и дальнейшее сопротивление собственным желаниям стало бессмысленным. Я приоткрыла рот, впуская его, давая возможность изучить сданную практически без боя территорию, и тая, тая от нежных, но властных прикосновений языка Эрсанна. Невозможно остаться равнодушной, невозможно не ответить, и отозвался весь мой организм, желание загорелось в каждой клеточке, свело мышцы внизу живота в сладкой судороге, запульсировало между ног болезненным, голодным ощущением. Бог с ними, с моими принципами. Потом разберусь, что к чему. Пусть делает, что хочет, я на всё согласная… Эрсанн прижался теснее, поцелуй стал глубже, чувственнее, мне стало совсем жарко и неудобно даже в моём лёгком платье.

Ладони Морвейна-старшего легли на бёдра и снова потянули платье вверх, а губы уже горели, воздуха не хватало, я задыхалась, летя в сверкающую звёздами бездну, где таилось удовольствие, в котором я отказывала себе целых три года. И пошло оно всё, лесом.